Хозяйка медовых угодий - Ри Даль

что слишком много читаю и путаю реальную жизнь с книгами, а в жизни всё совсем не так. Что я слишком придаю значение мелочам, а он вообще не замечает каких-то моментов.

«Ты слишком чувствительная, Маринка», — любил повторять он.

И я соглашалась. Да, наверное. Слишком чувствительная, слишком «заморачиваюсь без повода», слишком много размышляю над тем, что для других кажется пустяками. Как о вчерашнем эпизоде у костра.

Мне пора повзрослеть. Может, в этом мире я помолодела телом, но в душе я помнила, сколько мне лет, какой у меня опыт за плечами, и как порой сурова бывает жизнь. Я юная только снаружи, а внутри должна быть сильной, мудрой женщиной.

Ксавье предпочёл ретироваться? Ну, и прекрасно. Какая мне разница, что у него на уме? Может, ему хотелось «лёгкого развлечения», а я отвергла его, вот он и сбежал. А мне не до лёгкости. Мне пасеку надо поднять да Лине обеспечить нормальное будущее, где ей не придётся прятаться и жить в страхе…

— Мариса, смотри! — крикнула Лина.

И я очнулась от своих размышлений. А потом увидела, куда она показывает. Отчего тотчас замерла.

Впереди, почти у самого ручья, стоял Ксавье. Его рубаха была закатана до локтей, волосы растрепались из хвоста и висели влажными прядями, обрамляя его точёное лицо. В руках он держал лопату, которой рыл траншею. Выкопанная земля с обломками корней и камнями лежала кучей рядом, а траншея уже тянулась на несколько метров, аккуратная и глубокая. Он работал молча, сосредоточенно, не замечая нас.

Я почувствовала, как щёки снова вспыхнули. Он не сбежал…

— Ксавье! — окликнула Лина, бросаясь к нему. — Ты что делаешь?

Он поднял голову, вытер пот со лба тыльной стороной ладони и слегка улыбнулся, увидев её.

— Канаву, — ответил он, воткнув лопату в землю. — Чтобы ваши грядки стало легче поливать. Меньше бегать придётся.

Я подошла ближе, стараясь не смотреть ему в глаза. Вчерашняя неловкость всё ещё висела между нами.

— Ты… уже давно тут? — спросила я как бы непринуждённо.

— С рассвета, — ответил он, пожав плечами, и снова взялся за лопату. — Думал, начну пораньше, пока вы спите.

Я кивнула, чувствуя себя ещё глупее. Вот же дура… И правда, надумала себе… А на самом деле Ксавье работал. Ради нас.

— Мы поможем! — заявила Лина. — Правда, Мариса?

— Конечно, — сказала я, улыбнувшись ей, хотя внутри всё ещё боролись противоречия. — Обязательно поможем.

Ксавье посмотрел на меня, его взгляд был спокойным, но в нём мелькнула тень той же тревоги, что я видела вчера.

— Не перетруждайтесь, — сказал он. — Я справлюсь.

— Нет уж, мы не можем свалить всю работу на тебя, — запротестовала я. — Мы будем помогать по мере сил. Договорились?

Он улыбнулся:

— Договорились.

Мы с Линой принялись расчищать выкопанное углубление, а затем выкладывать дно камнями. Ксавье искоса наблюдал за нами. Я видела, потому что сама то и дело поглядывала на него.

Потом мне пришло на ум чем-нибудь промазать щели между камушками. Пошла к ручью и нашла там место, показавшееся наиболее податливым. Начала раскапывать, и вскоре мои ожидания оправдались: на глубине в десяток сантиметров начинались залежи красной глины. Я объяснила Лине, как мы будем действовать. Сложили в ведро несколько крупных кусков, а затем принялись с помощью глины укреплять стенки нашего будущего канала.

Работа двигалась быстрее, чем я предполагала. Помощь Ксавье оказалась практически бесценной в текущих условиях. За весь день он умудрился проделать столько, сколько мы с Линой ковыряли бы неделю.

Я дважды ходила в хижину, чтобы принести еды. Мы ели все вместе. Болтала в основном Лина, которая непривычно оживилась. А вот я всё больше помалкивала. Лишь изредка обменивалась с Ксавье короткими взглядами, но старалась не придавать им особого значения.

Затем мы снова брались за работу, и так — до самого заката. Я украдкой наблюдала за Ксавье, за тем, как напрягаются мышцы под рубахой, как пот блестит на его шее. И снова ловила себя на мысли, что он притягивает меня, несмотря на все мои страхи.

В самом конце, когда канал уже был полностью сформирован, мы вернулись к истоку. Лесничий перерубил лопатой последнюю преграду, отделявшую ложе ручья от получившейся канавы, и вода свободно потекла по ложбине.

Она текла медленно, блестя в сумеречном свете, и я представила, как она оживит нашу сухую землю, как зацветут посаженные нами растения, как пчёлы загудят над лугами. И всё это произойдёт очень скоро. В том числе благодаря тому, что Ксавье почему-то не остался безучастен.

— Спасибо, — тихо сказала я, не глядя на него. — Без тебя бы мы не справились.

Он воткнул лопату в землю и посмотрел на меня. Я не удержалась и повернула лицо. Его глаза, тёмные, глубокие, снова поймали мой взгляд, и я почувствовала, как сердце пропустило удар.

— Не за что, Мариса, — сказал он мягко. — Это меньшее, что я могу сделать.

Лина, услышав это, подбежала к нему и обняла, прижавшись к его боку.

— Ты самый лучший, дядя Ксавье! — выпалила она.

А я отвернулась, потому что эта картина была такой трогательной и такой одновременно щемящей, что буквально разрывала мне душу, а слёзы опять подступили к ресницам. Это было слишком хорошо, чтобы быть правдой, и я боялась поверить, что всё это происходит на самом деле.

Глава 33.

Утро нового дня пришло с мягким светом, пробившимся сквозь оконце нашей маленькой хижины, рисуя на дощатом полу золотистые полосы, будто кто-то разлил солнечный мёд. Я открыла глаза и огляделась. Лины рядом не было. Но я даже не успела разволноваться, как входная дверь скрипнула, я услышала знакомые шажки.

— Доброе утро, милая, — сказала я, завидев малышку. — Ты где была?

Села на кровати, потянулась и ощутила себя невероятно бодрой, свежей, выспавшейся и отдохнувшей телом и душой. С каждым новым днём силы возвращались ко мне, подпитанные солнцем и свежим воздухом. Последние отголоски лихорадки были позади, нога больше не болела. Я снова была полностью здорова и… счастлива.

Лина глянула на меня блестящими от счастья глазами:

— Мариса, я уже грядки полила! — выпалила она возбуждённо. — Канал работает! Никуда ходить не надо! Водичка течёт прямо к нам! Нужно только полить на наши растеньица!

Я улыбнулась, её восторг был заразительным.

— Ты молодец, Лина. Как