Василиса Премудрая и академия мифических существ - Катерина Кольцова

гору величественно шествовали между древесными колоссами. Гигантские ящеры с переливающейся всеми оттенками радуги чешуёй соседствовали с крохотными созданиями, порхающими словно живые самоцветы.

— Вскоре Первые души научились создавать тела, — продолжал профессор, — способные творить. Так появились первые люди. Все они были связаны со стихиями и обладали такой внутренней силой, что нам и не снилось. Они возвели сотни городов и освоили весь мир.

Перед глазами проплывали образы городов на деревьях-великанах, похожие на причудливые соты, наполненные диковинными приспособлениями, о назначении которых я могла только догадываться. В небе парили странные летательные аппараты, напоминающие механических стрекоз, а по земле катились необычные повозки. Всё это походило на самые смелые фантазии художников-футуристов, воплощённые в реальность.

Повсюду были люди: обычного роста, великаны, чьи головы касались нижних ветвей деревьев, и крошечные существа ростом не выше моего колена.

— Все они жили в мире, пока некоторые не возжелали власти, — он сделал тяжёлую паузу. Голос профессора приобрёл более серьёзные нотки. При всём моём неприятии, артистизма ему было не занимать. — Так началась первая война. Она была настолько масштабной, что земля содрогнулась. И в какой-то момент одна из сторон создала оружие, которое до сих пор никто не может даже вообразить.

От его слов по коже пробежали мурашки. Странное ощущение, которое я не могла объяснить. Сердце заколотилось чаще, а дышать стало тяжелее.

— И его решили испытать. Оно породило на земле чёрную дыру, которая с чудовищной скоростью поглощала всю материю, точно ненасытный демон. Одно из солнц также попало в её вихрь. Тогда мудрецы среди Первых создали противовес чёрной материи — светлую. — Его голос дрожал от напряжения. — К сожалению, времени на раздумья не хватило, и после использования светлого оружия тёмный вихрь исчез вместе с теми, кого успел поглотить. Исчез и белый вихрь, но и он забрал немало, в том числе второе солнце, давшее ему огромную энергию для противостояния чёрной дыре.

Весь рассказ сопровождался жуткими образами, от которых стыла кровь в жилах. Огромные воронки тьмы и света, пожирающие всё на своём пути, крики ужаса, застывшие в безмолвном вакууме космоса, гибнущие миры и исчезающие солнца — всё это проносилось перед моими глазами, как кошмарный калейдоскоп. Не знаю почему, но я почувствовала, как тёплая слеза скатилась по щеке. Что за странные эмоции?

— К счастью или к сожалению, — голос профессора приобрёл философский оттенок, — тёмный и белый вихри не исчезли бесследно. Души, которые они поглотили, не желали умирать. Собравшись воедино, они стабилизировали материю внутри, превратив вихри в миры, точно такие же, как наш, однако с иной сутью. Эти миры не могли существовать с нами в одной реальности, поэтому расположились где-то ещё, но всё же остались связаны с нашим миром невидимыми нитями.

— Демоны и Светлые появились в этих мирах не сразу, впрочем, как и обычные существа вроде нас с вами. В тёмном измерении, рождённом из чёрной дыры, света в привычном понимании и не должно было быть. Затянутое туда солнце, Гелиос, извратило свою суть, превратившись в красное светило — словно раскалённый уголь в бездне тьмы. Растения, животные и высший разум в виде первых людей приспособились к нему весьма своеобразно. То же произошло и в мире Светлых с их солнцем Ра. У нас же остался только Яр. После катастрофы магии в нашем мире почти не осталось, и с каждым новым поколением рождались обычные люди, полностью лишённые этой силы. А мы унаследовали лишь крупицы от прежних безграничных возможностей. Думаю, на сегодня вам хватит, можете убрать руки, — резко закончил он.

Как только я отняла ладонь, мир завертелся безумной каруселью, голова закружилась, словно меня затянуло в водоворот, и я вновь оказалась в аудитории. Возвращение в реальность напоминало резкое пробуждение от глубокого сна. Вокруг были мои одногруппники, и картина, представшая перед глазами, не имела ничего общего с величественными видениями прошлого.

Илью настолько укачало от виртуальных полётов, что он не сумел сдержать рвотный позыв — его вывернуло прямо на одежду Марьям. Та, не выдержав такого "подарка", тут же позеленела и в ответ окатила вчерашним ужином его джинсы. Похоже, самая активная молодёжь минувшего вечера тоже решила последовать их примеру, создавая своеобразную цепную реакцию.

Я перевела взгляд на лицо профессора, и увиденное заставило меня внутренне усмехнуться. Оно лучилось откровенным удовольствием. Именно этого он и добивался — преподать первый урок не только об истории, но и о последствиях легкомысленного отношения к учёбе. Его преподавательский талант впечатлял. Жаль, что я не могла выразить своё восхищение аплодисментами.

Его взгляд снова остановился на мне. Улыбка сменилась ухмылкой, похожей на трещину во льду. Когда он приблизился, я почувствовала лёгкую вибрацию браслета. Прибор среагировал на приближение холодной стихии, подтверждая мои догадки. Впрочем, принадлежность профессора к холоду не стала для меня открытием. Это лишь доказывало безупречную работу моего устройства.

— Все, кто не сдержал своё внутреннее… удивление, — профессор произнёс это с едва скрываемым злорадством, — остаются отмывать себя и аудиторию. Остальные — на выход.

— Ну уж нет! — взвилась Марьям, её голос дрожал от возмущения и остаточной тошноты. — Это ты виноват! — Она толкнула Илью в плечо с неожиданной для её хрупкой фигуры силой.

— Я не специально, — обиженно пробормотал он, напоминая побитого щенка. Его лицо всё ещё сохраняло нездоровый зеленоватый оттенок, а в глазах стояли слёзы — то ли от пережитого опыта, то ли от унижения.

Большая часть группы уже покинула аудиторию, спеша избежать участи уборщиков. Я поднялась, собираясь последовать их примеру, но тут мой "стихийный" компас завибрировал с утроенной силой. Холодная энергия профессора буквально затопила пространство вокруг.

— Не ожидал вас тут увидеть, — произнёс он голосом, напоминающим морозный ветер, пробирающий до костей. В его глазах мелькнула смесь раздражения и плохо скрытого любопытства.

— А я предупреждала о нашей встрече, — спокойно парировала я, наслаждаясь моментом. Моё лицо оставалось невозмутимым, хотя внутри разливалось мрачное удовлетворение от его явного недовольства.

— Не представляю, каким чудом вы здесь оказались, — его губы искривились в презрительной усмешке, — но уверен, что использовали какую-то уловку.

"Ну вот что ему от меня надо? — мысленно вздохнула я. — Сидела себе тихо, никого не трогала".

— Неужели экзаменационная комиссия настолько некомпетентна, что пропустила все эти… уловки? — поинтересовалась я с ледяным спокойствием.

— Пытаетесь огрызаться, номер 112… — он произнёс номер так, словно это было клеймо.

— Василиса, — оборвала я его, чувствуя, как браслет на руке отчаянно вибрирует.

— Что? — его брови слегка приподнялись, прочертив на лбу тонкие морщинки удивления.

— Меня зовут Василиса, — в моём голосе зазвенела сталь. — У вас какая-то особая причина