Царствуй во мне - Наталья Ратобор

длились почти весь день. Шевцов, убедившись в бесполезности открытого сражения с превосходящими силами противника и узнав о потерях, которых становилось все больше, приказал отступить и обходным путем добираться до Сарыкамыша.

* * *

12 декабря турки уже стояли в 7 километрах от Сарыкамыша.

А на следующий день турецкие части, захватив находящиеся вокруг стратегически важные дороги и высоты, уже теснили сводный отряд полковника Букретова с Бардусского перевала. Потеряв до 500 человек убитыми и пропавшими без вести, отряд отошел к предместью города – Верхнему Сарыкамышу. На помощь ему уже спешил шевцовский 18-ый Туркестанский – но и он не сумел изменить ситуацию.

– Шевцов, нас окружают, – сипел сорванным голосом полковник.

– Вижу. Надо отходить к вокзалу, – мрачно бросил в ответ Шевцов.

К счастью для Сарыкамышского гарнизона, 13 декабря с передовых позиций начало подтягиваться русское подкрепление: 6 стрелковых и казачьих полков.

14 декабря турки бросились на штурм города: Энвер-паша отдал приказ об общей атаке, воодушевляя солдат тем, что в Сарыкамыше они получат теплые помещения для постоя, обильное продовольствие и лавры победителей.

Доблестные защитники города вели ожесточенные бои. Дрались за каждую улицу, каждую саклю. Ожидая прибытия помощи из Карса по железной дороге, 18-ый Туркестанский из последних сил удерживал вокзал. В этом сражении полк потерял целый батальон, но не отступил. В жаркую схватку включились 3 батальона пехотного Кабардинского полка. И только к 16 декабря туркам удалось одолеть сопротивление противника и, продвинувшись, захватить железнодорожный вокзал.

* * *

15 декабря временный командующий Кавказской армией генерал от инфантерии Мышлаевский под благовидным предлогом попросту сбежал из города. Перед этим он отдал приказание к общему отступлению и уничтожению складов и назначил равноправными командирами генерала от инфантерии Берхмана и генерал-лейтенанта Николая Николаевича Юденича. Николай Николаевич первым делом отменил приказ об отступлении, благо тот был устным. А Мышлаевский, убыв в не затронутый боевыми действиями Тифлис, продолжал сеять панику и дестабилизировать тылы.

К счастью, в день побега Мышлаевского в город прибыл с 5 батальонами пластунов генерал-майор Пржевальский, тут же принявший командование обороной города. Ночная вылазка пластунов навела неописуемый ужас на неприятеля; к тому же турецкие части были уже обессилены многокилометровыми переходами и боями.

Все же, имея двукратное преимущество в живой силе, 16 декабря противник окружил Сарыкамыш и к вечеру сумел взять вокзал и казармы. Но в следующую же ночь наметился перелом: вокзал был отбит, а турецкие подразделения выдворены за городскую черту.

В это время оставшиеся на основном фронте российские части успешно отбивали атаки 11-го турецкого корпуса: командование его действовало недостаточно энергично и решительно. Это позволяло русским перебрасывать с фронта к Сарыкамышу все новые части.

Уже 17 декабря, после прибытия в город 154-го Дербентского полка и перегруппировки оставшихся частей, генерал Юденич отдал приказ о контрнаступлении, сначала в районе Сарыкамыша, а затем на всех направлениях.

18 декабря отряд Пржевальского занял Бардусский перевал, отрезав путь к отступлению 9-му и 10-му турецким корпусам. Сражение закончилось 19 декабря всеобщим отступлением турок.

* * *

Полковнику Шевцову, как смелому и инициативному командиру, хорошо знакомому с особенностями боя в горах, поручили совершить обходной 15-километровый маневр, чтобы с тыла ударить по 11-му турецкому корпусу.

С трудом прокладывая дорогу в громадных сугробах высотой до полутора метров, не имея возможности поесть горячего, оставшиеся в строю батальоны 18-го Туркестанского незаметно для противника преодолели хребет, неся на руках разобранные горные орудия и пулеметы. Ураганом обрушились они из ущелья на тылы турецких горных укреплений – и, благодаря беспримерной храбрости и эффекту неожиданности, одержали полную победу.

* * *

Бои и мелкие стычки продолжались до 4 января 1915 года, когда остатки девятого турецкого корпуса капитулировали под Сарыкамышем. 10-ый корпус турок спешно уходил через горы, бросив почти всю свою артиллерию.

5 января русские части продвинулись на турецкую территорию, но преследовать было уже некого. От 3-й турецкой армии едва осталась седьмая часть состава: из 90 000 уцелело не более 12 400 человек. Вся турецкая артиллерия в количестве 65 орудий была взята как трофей, не считая множество боеприпасов. Убыль русских частей составила 42 процента личного состава, включая раненых и обмороженных.

Этот трехнедельный театр упорных военных действий выявил многонациональную сплоченность и беспримерный героизм солдат и офицеров. Умение и твердость генерала Юденича и других участвовавших в боях офицеров, приведшие к безусловной победе, несмотря на превосходящие силы турок, вошли в историю русского оружия – впрочем, как и предательски трусливые и непрофессиональные действия командующего Кавказской армией.

Глава 6

От беды до беды

Война затягивалась, местами переходя в позиционную. Но хуже всего, что нечем было отвечать на артиллерийские залпы противника: свои снаряды давно израсходованы, а новых не ожидается. На фронтах – ужасающий недостаток в боеприпасах. С продовольствием постоянные перебои. Здесь, в окопах – жуткие условия… нет, не жизни. Выживания. На обстрелы противника не ответишь, контратаки только в штыковую. Помыться – самая главная, неисполнимая мечта. Замучили вши, заели. Всех мастей, только лобковых не хватает. Теперь еще случай сыпного тифа в его взводе. Весьма дурной знак. В соседнем батальоне взвод полег с температурой и болями в животе – может, и брюшной тиф; как раз их часть привить не успели. Тогда вовсе неважно: уж очень заразный. В их-то условиях – гигиены ноль, ходят до ветру куда попало, вонь повсеместная, тошнит от запаха. Даже во сне. Но что хуже всего: боевой дух исчезает, солдаты на своей шкуре ощущают несуразицу происходящего – вот вам и деморализация в армии.

Такие сомнительные размышления дозволял себе уставший от пустого сидения на линии фронта, потерявший надежду и разучившийся улыбаться, бывший острослов, небрежно кидающий эпиграммы, давний приятель Шевцова, обер-офицер Захар Томшин. И с какой это стати наше одаренное правительство поверило в возможность малой победоносной войны? Всем известны выучка и боевые способности германских войск. Давно следовало переводить промышленность на военные рельсы, с самого объявления войны. Что за беспечность. А успехи нашего Кавказского фронта, пущенные насмарку? Турки бежали от наших как черт от ладана – уже Дарданеллы с Босфором сахарком таяли на кончике языка! С какой это радости операцию передали британцам, которые, понятно, обеспокоились перспективой выхода русских к стратегическим проливам, перехватили инициативу – и благополучно провалили весь поход. Не должны ли первыми стоять интересы своего государства, а не тех неблагодарных галицийских и польских славян, а уж тем паче заклятых союзничков?

Опять же все чаще перехватывают у солдат запрещенные газеты, а вчера вот большевистского пропагандиста сцапали, некоего Бориса Емельянова. Военно-полевой суд, ясно дело, приговорил к расстрелу… Тот ночью бежал через подкоп – не