Победитель будет один - Карина Вальц

на подушку. – Не против, если я останусь? Нет сил топать в свой отель. Ты в курсе, что нас поселили с «Биалетти»? Я видела их механиков на этаже. И у меня, кажется, началась аллергия на красный, никак прониклась командным духом.

Иногда команду делили на руководящий состав и остальных и отели были разными. В Майами получилось вот так – взрывоопасно.

– Оставайся, конечно. Надеюсь, все слишком устали и отель уцелеет.

– Главное, что Давид здесь, это уже плюс к безопасности всего Майами.

– А Вайсберг?

– Вряд ли «Биалетти» заселили гонщика в четыре звезды… И раз речь зашла о Вайсберге: вот тебе пример мальчика, что рос на глазах у всех и от которого ждали свершений. Пример давления, я хотела сказать. Только у него все хуже – весь мир в придачу следил, как его наказывали за проигранные гонки, как из него хладнокровно выращивали чемпиона. Но Кифер выглядит тем, кто сможет поднять «Биалетти» с колен, он уже это сделал. Тут давление пошло на пользу, получается?

– Мы не знаем, что у Вайсберга в голове и как он относится к прошлому.

– Он вечно ходит с отцом – нормально относится.

– Отец не пришел к нему в больницу в Японии. Кифа это задело.

– Откуда ты…

– Я была там, – призналась Соня. На нее давил этот секрет с Вайсбергом, а Кими казалась подходящим человеком для неоднозначных признаний. Она могла много болтать, шутить, но не трепаться. – Мы общаемся.

– Черт, Соня! – Подруга аж подскочила на подушках. – И ты молчала столько недель?! Какой там скорый сон, быстрее выкладывай подробности – я хочу знать все!

И Соня рассказала все… или почти все. И едва не забыла подарить Кими билеты ее мечты – на фестиваль Rock am Ring. Восторженный визг подруги наверняка слышал весь отель.

Глава 29

Предыдущий пиарщик редко вспоминал о существовании Сони, и ей это нравилось: посторонние задачи не отвлекали от работы. От Джо же не было спасения, и в Майами ситуация обострилась, его и без того фантастическая работоспособность готовилась пробить потолок. Быть может, все дело в том, что попытка слепить из Кори и Давида лучших друзей провалилась. Джо все носился с командной атмосферой и дружбой, хотя бы визуальной, для зрителя, но сдался, поняв, что два конкретных гонщика слишком разные, даже чтобы разговаривать.

И тогда Джо крепко взялся за Соню и феминизм.

– Просто расскажи о своей работе миру! Ты – икона для других женщин, Соня Ридель! Тебя хотят слышать. Говори, твори магию!

Перед ней возникла камера. Позади маячил улыбчивый Джо, искренне считающий свои речи вдохновляющими.

Соня посмотрела на часы, потом на гаражи – у нее осталось десять минут до брифинга, хорошо бы перекусить и выпить кофе. С другой стороны, Джо так старался, а гонщики ему и правда достались сложные. Давид хотя бы соглашался на съемки и хорошо отыгрывал любые идеи, а вот Кори все делал с таким лицом, словно над ним стояла мексиканская мафия с автоматами и иного выбора не было. С таким отношением Джо скоро выгорит и уйдет из команды, никто не захочет биться о глухую стену годами. В Соне взыграло сочувствие к ближнему, и она решила, что остаться без кофе не такая уж и великая жертва.

– Только быстро.

– Супер! Но говори понятным для зрителя языком.

– Поняла.

– Готова? Начали!

Соня откинула хвост на спину и улыбнулась:

– Привет, я Соня Ридель, главный стратег команды «Зальто», и сегодня расскажу о своей работе. В стратегической группе нас четверо: я отвечаю за тактику в целом, также у каждого гонщика есть свой гоночный инженер, плюс еще один человек следит за происходящим у соперников. Мы постоянно общаемся друг с другом по радиосвязи, обмениваемся информацией и решения принимаем сообща.

Джо показал большой палец.

– Подготовку к воскресной гонке мы начинаем в понедельник. Смотрим, что происходило на предыдущих Гран-при на конкретной трассе, поднимаем информацию о деградации резины, следим за погодой и исходя из всего вышесказанного моделируем стратегию на будущую гонку. Потом эта информация обновляется на практиках, проходит квалификация, которая определяет дальнейшие решения. Например, старт с поул-позиции предполагает классическую стратегию, а если гонщики оказываются ниже, возможны варианты. Смотря чего мы хотим добиться, ведь многое зависит от трассы: обгонная ли она, сколько пит-стопов требует, как деградирует резина на ее покрытии. Разумеется, все это мы обсуждаем с гонщиками.

Джо активно закивал, предлагая продолжить. Хорошо бы он заранее подготовил вопросы, но о любимом деле Соня рассказывать привыкла.

– Как видите, основная работа стратегов происходит до гонки. Но и во время заезда часто приходится что-то переигрывать. Как было недавно в Японии: там на гонку повлиял дождь. В критических ситуациях мы принимаем решения, основываясь на статистике, которую изучали с понедельника, смотрим на прошлый опыт. В восьмидесяти процентах случаев это работает, но всегда остаются двадцать, при которых стратегия может посыпаться. В гонке главное – не поддаваться эмоциям, сохранять холодный рассудок и опираться на вводные данные. Вот такая у меня работа.

– Вышло идеально! – просиял Джо, убирая камеру. – Спасибо!

Соня тоже порадовалась – не зря она отказалась от кофе и перекуса, тем самым осчастливив хорошего человека. А Джо вроде бы ничего, только слишком добряк для мясорубки, в которую попал.

– Я свободна?

– Да, конечно. Хотя подожди… – Джо вдруг подпрыгнул и замахал руками, увидев кого-то за ее спиной. – Кори! Подойдешь? Всего одна фотография, никаких съемок. Надо просто постоять рядом с Соней.

Видимо, после всех унылых съемок медийные задачи малыша Джексона ужались до самых базовых – стоять.

Кори уже оделся к гонке, только верхняя часть фиолетового комбинезона болталась повязанной вокруг талии. Выглядел парень как обычно расслабленным и равнодушным, словно не ему скоро на старт выходить. За пару месяцев, что прошли с начала сезона, к виду и поведению Кори все успели привыкнуть, механики шутили о его нечеловеческой стрессоустойчивости и даже этим качеством восхищались. Странным образом малыш Джексон, и близко не будучи душой компании, всем нравился и притягивал людей. На практиках Ник и вовсе обронил что-то о мощных лидерских качествах Джексона.

Кори неплохо общался со всеми – нейтрально и вежливо – и только для Сони делал исключение. Ее он откровенно бортовал за неизвестные прегрешения. Отрицать это можно сколько угодно, но Соня же не слепая, тем более после памятного разговора в Японии она к Кори приглядывалась.

Вот и сейчас, едва прозвучало ее имя, он заметно напрягся, поморщился, но подошел. Очень медленно и неохотно, будто даже прихрамывая – настолько ему не хотелось оказаться рядом. Осталось только обморок симулировать для полноты картины.

– У нас вот-вот начнется брифинг, – напомнила Соня, чувствуя себя канатоходцем, что балансирует над пропастью. Только она балансировала между чужими странностями, и каждый