Где сокрыта библиотека - Изабель Ибаньез

что мыслительный процесс идет. Он прятался за маской аристократичного англичанина, которую я так ненавидела — несколько вежливый и скучающий. Но было заметно, что он чувствует биение сердца в собственном горле — и столь стремительный ритм свидетельствовал о том, что я не так уж ему безразлична, как бы он не хотел обратного.

И это привело меня в бешенство.

Я действовала, не задумываясь, инстинктивно, моя рука поднялась, словно сама по себе. От пощечины его голова дернулась в сторону, звук удара зазвенел у меня в ушах. Отпечаток моей ладони расцвел на его раздраженной коже.

Уит закрыл глаза, и я ожидала, что он станет холодным и сердитым, но затем он повернулся ко мне, открыл глаза и поднял подбородок. От его безучастного выражения у меня перехватило дыхание. Его лицо утратило все краски, всю теплоту. Он отдалился настолько, что с тем же успехом мог находиться на другом континенте.

— Ты женился на мне из-за денег? — Если бы мне пришлось произносить эти слова, находясь под водой, было бы проще. За всю жизнь я даже не предполагала, что могу оказаться в такой ситуации. — Ты использовал меня.

Я толкнула его, двумя ладонями упершись в его грудь.

Он перенес это без капли эмоций, наблюдая за мной с каменным выражением лица.

— Ты лжец, — резко произнесла я, с каждым новым словом говоря громче. — Все произошедшее между нами было ложью. Каждое слово, каждая клятва.

На его челюсти дернулся мускул. Это был единственный признак того, что он вообще меня услышал.

— Скажи что-нибудь.

Цвет вернулся к его щекам, на них выступило два красных пятна.

— Не все, — сказал он, сквозь стиснутые зубы. — Наша дружба была и остается для меня настоящей.

— Мы никогда не были друзьями, — сказала я с отвращением. Я пожалела, что заставила его говорить. — И ты это знал.

Он вздрогнул. Открыл рот.

— Ты еще хочешь что-то мне сказать, Уит? — недоверчиво спросила я. — Правда?

Уит закрыл рот.

Мне было невыносимо видеть эту его версию, отдаленную, наглухо запертую. Я распадалась на миллионы кусочков, в то время как он становился все более жестким, закостенелым, замкнутым.

— Твои слова ничего не стоят. Они ничего не значат.

Он и глазом не моргнул. На этом следовало бы закончить, но мои ноги приросли к месту.

Любопытство острой болью горело в моей груди. Я хотела знать, почему он меня предал. Я хотела знать цену нашего брака. Наших отношений, какими бы они не были.

Цену моего проклятого сердца.

Я разрывалась на части, желая убежать от него как можно дальше, создать такое расстояние, чтобы ему потребовались годы, чтобы найти меня. Но я также хотела получить ответы.

— Я имею право знать, куда ушли деньги, — сказала я.

Он сжимал и разжимал челюсти.

— Я отправил их своей семье, — сказал он после долгой, мучительной паузы. — Они погрязли в долгах и собирались выдать Арабеллу замуж за мужчину, который старше ее на сорок лет. Я хотел уберечь сестру от подобной участи.

Мое сердце глупо дрогнуло. Он украл деньги из любви к сестре. Но его поступок был жестоким — он сделал выбор и не в мою пользу. Он женился на мне, а потом в тайне ограбил. Неужели он ждал от меня сочувствия? Должна ли я была растрогаться? Все сказанное им могло быть очередной манипуляцией.

Больше ничего нестоящих слов.

Я не была уверена, что смогу вынести еще что-то, но вопрос вырвался сам по себе:

— Почему ты не попросил меня?

Уит пристально смотрел на меня, выражение его лица было жестким.

— Ты серьезно имеешь в виду, что если бы я пришел к тебе и сказал, что мне требуются все твои деньги, то ты бы просто отдала их мне?

Все ограждали меня от любого, кто хотя бы отдаленно напоминал охотника за приданым. Именно поэтому все мои женихи были из обеспеченных семей. Мужчины, которым не требовалось мое состояние. Они были в состоянии ухаживать за мной, без заинтересованности грудой золота на моем счету.

Если бы Уит попросил у меня деньги, я бы, конечно, не отдала бы ему все, но, возможно, помогла бы чем-то. Я смотрела поверх его плеча, размышляя. Но я всегда бы задавалась вопросом, женился ли он на мне или на моем наследстве. Кроме прочего, он, очевидно, планировал это с самого начала. Ему было известно о деньгах моих родителей еще до нашей первой встречи, и должен был видеть, как их деньги спонсируют раскопки Абдуллы и Рикардо.

Лицо Уита стало понимающим.

— Ты бы решила, что я охотник за приданым? — он невесело засмеялся. — Так бы и было, Инез. И я не мог рисковать, спрашивая тебя. На кону стояла жизнь моей сестры.

Что ж, я услышала его объяснение. Он женился на мне, чтобы спасти кого-то другого. Я была той, кому солгали. Той, кого не выбрали. Той, кого отвергли. Снова. Слезы затуманили мое зрение. Вдруг я поняла, что мне все равно, что деньги пропали. Они принадлежали моим родителям. Потом перешли к моему дяде. Они всегда были мне недоступны. Нет, меня больше волновал факт того, что я вышла замуж за человека, которого любила, надеясь создать с ним семью.

Но он никогда не планировал связать свою жизнь с моей.

Я судорожно вздохнула. Гнев, ледяной и горячий, побежал по моим венам. Когда я заговорила, мой голос дрожал.

— Все это время я была для тебя всего лишь пешкой. Ты мошенник, и ты как никто другой знаешь, как играть в эту игру. Разве не это входило в твои основные обязанности в работе с моим дядей?

Покачиваясь на пятках, он уставился на меня, как на незнакомку. Это разбило мне сердце, потому что мы ускользали друг от друга, и даже если какая-то часть меня хотела держаться за него до конца жизни, я должна была отпустить его.

Что-то сломалось между нами. А может, оно всегда было сломано.

— Я доверяла тебе, — запинаясь, прошептала я.

Айседора подошла и мягко потянула меня назад.

— Инез, давай вернемся в отель.

Я кивнула, все еще потрясенная, и, как в тумане, забралась в экипаж, едва замечая, как сестра поправляет мой турнюр. Когда я оглянулась на Уита, реальность произошедшего обрушилась на меня. Время, казалось, застыло, когда наши взгляды встретились. Я была в отчаянии, а он — настороженным и отстраненным. Между нами возникло сильное и всепоглощающее напряжение.

Его брат подошел к нему и что-то прошептал на ухо. Уит отвернулся от меня с такой легкостью, словно я была обычным незнакомцем, и