Поздравляю, Сеул! - Катерина Райдер

меня. Я тотчас же вышел из машины и окликнул Юшкову. Было совершенно неважно, согласится она или откажется поужинать со мной. Главное, что я открыто заявил о своих намерениях и не отступлю от них, что бы ни случилось. Не в этот раз!

«Шанс нужно заслужить» – золотые слова. Я был твердо уверен в своем решении добиться успеха. И пусть Даша ничего не ответила, просто молча ушла, тот огонек азарта, который на мгновение вспыхнул в ее обычно равнодушных глазах, сказал мне гораздо больше.

Вернувшись в такси, я попросил сделать круг и привезти меня обратно к отелю. Господин Чон без лишних нравоучений выполнил просьбу, и через десять минут мы вновь очутились на парковке. Я не сразу его узнал, за что было чертовски стыдно. Наши пути пересеклись около семи лет назад, когда аджосси, похоронив сына, повадился посещать монастырь «Помоса», но не молитв ради. В те времена он много пил и постоянно скандалил с туристами. Я, как и все монахи, знал о горе старика и старался относиться к его выходкам с пониманием. Но однажды, перебрав спиртного, как это часто бывало, господин Чон разнес в щепки малый молельный зал, на что местный джуджи[35] уже не смог закрыть глаза. Аджосси арестовали, назначили залог, который внести было некому. Мои дела тогда шли неважно. Я зарабатывал мало, проживал при монастыре, днем отрабатывал кров и еду, а по ночам торговал в круглосуточном магазинчике неподалеку. Однако бросить убитого горем родителя не смог. И, собрав все, что успел накопить, отправился в участок, где взял на себя поручительство за дальнейшее поведение господина Чона и расходы по восстановлению алтаря в «Помоса».

Кажется, этот город на меня за что-то ополчился и теперь нарочно сталкивает с теми людьми, перед которыми я когда-то провинился…

– Господин… – начал было я, но аджосси меня перебил.

– Послушай-ка, малец, – угрюмо сказал он, заглушив двигатель. – Я не держу на тебя обиды за то, что ты тогда исчез, не оставив даже записки. И за то, что не звонил старику столько лет, тоже. Но за деньги, которые ты постоянно присылал, следовало бы тебя хорошенько отлупить.

– Аджосси, – вновь заговорил я, на что господин Чон погрозил пальцем.

– Мне не нужны твои деньги, лучше бы навещал хоть раз в полгода… – проворчал он, доставая из бардачка банковскую книжку. – Вот. Здесь все, что ты перечислил за последние шесть лет.

– Вы что же, и воны не потратили? – удивился я.

– Потратил. С каждого перевода отчислял десять процентов пожертвований в монастырь, в остальном твои деньги невредимы.

– И зачем вы их возвращаете? Лучше купите себе новую машину, это же теперь ваша работа.

– Чужого не беру, сам в состоянии еще заработать, – нахмурился старик.

– Тогда считайте, что это мое извинение за годы молчания или просто подарок.

– Ишь какой щедрый нашелся. Спорить со старшими нынче в порядке вещей, да?! – угрюмо пробурчал аджосси. – Запомни, Тэя́н: подчас одно вежливое слово или поступок может оказаться дороже любых денег. Не ты, а я перед тобой в неоплатном долгу, потому не обижай старика, забери свое обратно и скажи как есть: чем я могу помочь?

– Помочь? Мне? О чем это вы?

Господин Чон по-отцовски тепло улыбнулся.

– Я стар, но память меня пока не подводит. Та милая девушка, русская, ты все еще хранишь ее фото в своем кошельке?

Я невольно вздрогнул, коснувшись ладонью груди, где во внутреннем кармане пальто лежал бумажник.

– Вы помните?..

– Вот что я тебе скажу, дурья ты голова: начал рыть колодец, рой в одном месте, пока не достигнешь чистой воды. Судьба недаром столкнула вас снова. Упустишь шанс, будешь корить себя до седин. Кстати, а колечка-то обручального я у нее не заметил…

– Аджосси! – возмущенно воскликнул я, чувствуя, как к лицу прилил жар.

Господин Чон глухо рассмеялся, вскоре продолжив:

– Не сделал тебя счастливым этот твой Сеул, по глазам вижу. Деньги сыплются с неба, а в душе тьма непроглядная. Тоскуешь, сам не ведаешь почему. Хорошо, что вернулся в Пусан, здесь твой дом, а там… – И аджосси тяжело вздохнул. – Ладно, не обращай внимания на слова старого брюзги, поступай как знаешь. Только обещай сердце свое внимательно слушать. Ну, а если русская твоя позвонит, вдруг куда поехать соберется, сообщу. Ты только телефон правильный оставь.

– И зачем мне знать, куда она поедет?.. Я же не какой-нибудь сталкер… – негодующе пробормотал я, хотя и поймал себя на мысли: идея-то не так дурна. С Дашей вечно что-то приключается – взять, например, сегодня. Это не слежка, а мера предосторожности!

– Судьба, конечно, дельная госпожа, – тем временем заключил господин Чон. – Но иногда и ей не помешает подсобить. Так что хватит уже прикидываться, «Оскар»[36] тебе в этой машине не выиграть. Вижу же, хочешь приглядеть за девицей.

– Я просто волнуюсь… – обреченно вздохнув, признался я.

– Ну вот и попросту приглядим. А теперь иди давай, мне еще на рис зарабатывать нужно, расселся тут как дома, – хитро улыбнулся аджосси, погнав меня рукой прочь.

Забрав с переднего пассажирского кресла свой рюкзак, я покинул такси и, не поднимая головы, чтобы не дай бог не попасться Юшковой на глаза, торопливо вошел в отель. Вопрос с размещением решили быстро. Номер, забронированный мной еще в Сеуле, сдать не успели, поэтому буквально через пять минут я уже поднимался на лифте, прикидывая дальнейшие действия.

Для начала мне предстояло самое неприятное: включить мобильный и заблокировать входящие от Соны́, а затем позвонить с повинной Чонхо́.

Собравшись с духом, я нажал на кнопку, приготовившись действовать быстро, однако телефон толком и загрузиться не успел – практически сразу на дисплее высветилось имя менеджера. Видимо, заметив, что его тысяча и одно сообщение перешли в статус «доставлено», Ри тут же набрал мой номер.

– Господин Мин, слава богу, вы ответили! Пак Сона́ совсем с катушек слетела, сказала, что если я не верну вас в Сеул до вечера, меня уволят!

Я тяжело вздохнул, подходя к окну. За толстым стеклом простиралось почти безмятежное море.

– Господин Мин, вы же знаете госпожу Пак, она…

– Чонхо́, успокойся, – прервал я разволновавшегося друга ровным голосом. – Никто тебя и пальцем не тронет. Забыл? Ты работаешь на меня, а не на агентство.

– Да, но ведь если вас уволят, то…

– Сейчас это неважно.

– Да как это неважно?! – воскликнул Ри. – У меня долг по кредиту за учебу, родительская лавка кимчхипочти не приносит дохода, младшая сестра перешла в старшую школу. Вы хоть представляете, какие это расходы? Я не могу остаться без работы…

– Эи… –