Девушки судьбы и ярости - Наташа Нган

Учитывая их состояние, она удивилась, что ни один из них не дрогнул, когда она приказала им немедленно уходить на случай, если стражникам удастся вернуться с подкреплением. Безопасное место, которое Кетаи выбрал для их ночёвки, находилось в паре часов полёта, в лесистых предгорьях к юго-востоку от дворца Белого Крыла. Они разбили лагерь, и за ужином из чёрствого роти Майна рассказала обо всём, что произошло после переворота Канны.

Было уже поздно. Большинство измученных птицедемонов уснули, прижавшись друг к другу на свежем ночном воздухе. Некоторые ещё не спали. Пара птиц постарше увлеклись беседой с Меррином. Там, где Куэн сидел на пне в задней части лагеря на дежурстве, рядом с ним сидела хорошенькая девушка-ястреб из Касты Стали. Они вдвоём сравнивали луки.

Майна отправилась на каменистый берег ручья, чтобы промыть ужасный порез на руке, нанесённый ей одним из стражников. Ей совсем не хотелось оставаться с леди Дуней наедине, но пока царственная женщина-лебедь ухаживала за её раной, Майна находила её присутствие успокаивающим.

– Вот, – леди Дуня закончила перевязывать Майне руку.

Та пробормотала слова благодарности, почтительно склонив голову.

Даже в мрачной темноте тюрьмы Облачного Дворца было ясно, насколько три месяца заточения сказались на некогда богатой леди клана. Вблизи, однако, это читалось по каждому дюйму её тела. Её перья, когда-то жемчужно-белые, были неровными и грязными. Там, где раньше её шею и запястья украшали бриллианты и опалы, виднелись порезы, ссадины и кровоточащие струпья. Вместо короны и серебристо-белых одежд на ней было потрёпанное ханьфу, ставшее коричнево-чёрным от копоти. И там, где когда-то рядом с ней сидел муж, теперь было только пустое место.

Господин Хидей умер в самом начале заключения. Никто не знал, от чего именно – то ли от инфекции, то ли от слабого сердца. Его тело унесли стражники, потому что оно начало дурно пахнуть.

Майна уже собиралась выразить свои соболезнования, когда леди Дуня сказала:

– Я удивлена, что рана у тебя никак не заживёт, – она указала на только что перевязанную руку Майна. – Полагаю, это из-за Порчи?

Майна опустила руки в воду, стирая кровь под ногтями.

– Сейчас хуже, чем когда-либо, – призналась она. – Я могла бы воспользоваться магией, но предпочитаю поберечь силы.

Она не стала добавлять, что перед спасательной операцией, отец категорически запретил ей использовать магию, если только это не абсолютно необходимо.

Она была удивлена, что он вообще поручил ей это задание, учитывая, как сильно он настаивал на том, чтобы она отдохнула после Цзяны. Зная отца, можно было предположить, что причин тому было множество. Она не стала разбираться в них.

– Хорошая мысль, – одобрила леди Дуня. – Пока вокруг неспокойно.

– Будет ли когда-нибудь спокойно?

Слова вырвались сами собой. Майна смутилась собственной откровенностью. Она – дочерь главы клана. Предполагалось, что лидеры должны быть уверенными в себе и оптимистичными... или, по крайней мере, так выглядеть.

Однако леди Дуня кивнула.

– Жизнь леди клана нелегка, – сказала она.

Я хочу не лёгкой жизни, а осмысленной.

Слова обрушились на Майну с такой силой, что на глаза навернулись слёзы. Неужели она действительно когда-то произносила их?

Верит ли она в них до сих пор?

– Спасибо вам, – сказала она, – за то, что согласились помочь нам до конца войны.

– Конечно. Мы же заключили договор с вашим кланом. Я не собираюсь отказываться от него сейчас. Особенно после того, как ты спасла нам жизни.

Стыд. Майна подумала, что сейчас сгорит от стыда.

Она поспешила встать. Отряхивая одежду, она увидела, насколько запачкана кровью – кровью родственников леди Дуни. Майна проклинала себя за то, что не умылась, когда они приземлились. Она так привыкла к ощущению крови на коже.

– Мы встретим здесь кого-нибудь из вашего клана или союзников? – внезапно спросила леди клана.

– Нет. Мы должны присоединиться к ним, как только они разобьют лагерь за пределами Мараци через четыре дня.

– А кто они?

Всё внутри Майна напряглось. Она проследила за взглядом леди Дуни через ручей. Сначала там был только лес и запутанные тени. Отблески лунного света мерцали, как панцири жуков. Затем она различила силуэты трёх человеческих фигур. Они стояли так неподвижно, что сливались с темнотой.

Майна загородила собой леди Дуню, приняла оборонительную стойку и подняла кулаки.

– Покажитесь, – прорычала она, – или я нападу.

К её удивлению, одна из фигур рассмеялась. Это был старый, хриплый смех.

– Какие мы уверенные в себе! Опусти кулаки, Майна Ханно. Мы здесь не для того, чтобы причинить вред тебе или твоим друзьям.

Ледяные пальцы прошлись по позвоночнику Майны. Она резко спросила:

– Что ты имеешь в виду под "мы"?

Женщина скользнула вперёд так плавно, что могла быть только шаманкой. Даже при том, что она не использовала магию, её следы виднелись на ней, словно неземное мерцание в воздухе. Подойдя ближе, Майна увидела лысую голову и обветренную кожу, испещрённую татуировками. Яркие глаза сияли из глазниц с тяжёлыми веками.

Древняя шаманка широко улыбнулась беззубой улыбкой.

– Твои кровные родственники, конечно, – ответила она, раскрывая объятия. – Твой клан. С возвращением, маленькая Сялин.

14. Майна

Утреннее солнце сверкало сквозь ветви и усеивало пятнами лесную подстилку, по которой гуляли Майна и Ама Го. В темноте лес казался холодным; при дневном свете весна пробивалась сквозь каждую спору. В трещинах скал распускались цветы. Ручей, весело несущийся справа от них, извивался и вертелся, как ленты танцовщицы. Над головой золотисто-зелёные листья вспыхивали, как глаза тигра. Майна чувствовала опьянение от сладкого воздуха, красок, красоты и, больше всего, от слов старой Амы Го – её замечательных, невозможных слов, подчёркнутых широкой улыбкой и искренним смехом.

Всё это казалось нереальным, но вот она здесь, гуляет по горным лесам, по которым её родной клан – её потерянный клан, её потерянная семья– когда-то тоже гулял в компании шамана, который знал их истории.

И знал их самих.

Ама Го смеялась:

– Твоя сестра Леора была настоящей непоседой. С того самого момента, как она научилась ходить, она бегала, постоянно пытаясь опередить остальных. А ещё Кучо, это маленький сорванец! Он был твоим двоюродным братом со стороны матери. Айя – он вечно досаждал твоему дедушке, попадая в передряги и полагаясь на то, что кто-то другой его выручит.

Майна смеялась вместе с