Её ванильное лето - Оксана Хващевская

страшнее, чем вчера. Каждый шорох и звук заставлял девушку вздрагивать. В сосновом бору ей показалось, будто кто-то идет следом. Машка услышала, словно позади нее под чьими-то ботинками хрустнула ветка, и она замерла в ступоре, покрывшись холодным потом, не решаясь оглянуться. Блики лунного света выглядели декорациями к фильму ужасов, находившееся поблизости кладбище заставляло шевелиться волосы на голове. Во ржи Машку испугал заяц, шмыгнувший прямо под ноги, и она зажала рот ладонью, чтобы не заорать. Сегодня ей даже хотелось, чтобы на развалинах оказались люди, кем бы они ни были. Это безмолвие вокруг, залитое лунным светом, угнетало. Пробираясь к ферме сквозь зреющие хлеба, она сделала большой круг, обойдя кладбище. И хоть баба Антоля не раз повторяла, что в наше время бояться следует живых, а не мертвых, Машка вся взмокла от напряжения, то и дело оборачиваясь и пытаясь не вглядываться в темные памятники и кресты, мелькающие меж белоствольных берез. Она всерьез опасалась увидеть среди них мертвецов…

Маша Лигорская подошла к старой ферме с другой стороны. Прогулка по разлитому морю колосящейся ржи позволила ей немного успокоиться, собраться с мыслями, сосредоточится и вспомнить свой первый поход на развалины. Что тогда она могла упустить и не заметить? Что прошло мимо ее внимания?

Оказавшись на пустыре, Машка не сразу решилась выпрямиться. Было светло как днем. И пусть поблизости девушка не заметила ни машин, ни людей, она не хотела рисковать. Неизвестно, кто и когда решит навестить развалины. А вдруг из лесочка у карьеров или из кладбищенской рощи за ней уже наблюдают?

Пригибаясь как можно ниже к земле, Машка так и ползла к сторожке, смотря исключительно вперед. Сбившееся дыхание, удары сердца и позвякивание инструментов в рюкзаке нарушали ночное безмолвие и казались оглушительными. Было ощущение, что путь к сторожке бесконечен, и Машка испытала огромное облегчение, когда все же преодолела его. Прижавшись к стене, девушка попыталась отдышаться и, наконец, оглядеться по сторонам.

Чего-то не хватало в окружающем пейзаже, и Лигорская нахмурилась, не понимая, в чем дело, но решила сейчас, когда нервы и так были напряжены до предела, не зацикливаться на этом. Она поднялась на ноги и все так же, не отлипая от стены сторожки, стала обходить ее по кругу. Машка не хотела сейчас думать о том, что будет, если ее поймают, и поэтому облегченно вздохнула, когда увидела замок на дверях. Возможно, сегодня здесь никто не появится до конца ночи. В любом случае она успеет услышать звук подъезжающей машины раньше, чем ее засекут. Эти люди ведь не ожидают незваных гостей?…

Следы от шин фургона, ботинок и какой-то мусор — единственное, что она смогла рассмотреть вокруг. Что же здесь прятали? Машка подергала дверь сторожки, убедилась в невозможности ее вышибить, сбросила с плеч рюкзак и достала молоток. Может, попробовать сбить замок — и дело с концом? Представив, какой при этом поднимется шум, тут же отбросила эту идею. Вот если бы найти что-нибудь, на что можно забраться и дотянуться до окошка у самой крыши!.. Доски, которыми оно забито, она бы точно смогла отодрать и, подтянувшись, запросто забралась бы внутрь или хотя бы заглянула туда. Но поблизости, как назло, ничего подходящего не было. Тяжко вздохнув, Машка спрятала молоток обратно в рюкзак и достала напильник. Выход один — придется пилить. И Лигорская принялась за работу.

Напильник был тупым, и его царапающий звук страшно действовал на нервы. Уже через пять минут у Машки затекла рука, ведь приходилось прилагать немало усилий, чтобы достичь каких-то результатов. Капельки пота выступили на лбу. То и дело оглядываясь, она боялась все больше и больше.

Лед тронулся. Напильник стал застревать в дужке, но и Маша порядком устала. Отложив инструмент, девушка вытерла пот со лба и снова оглянулась. И только тут до нее дошло, чего не хватает в пейзаже старых развалин. Водонапорной башни.

— Блин! — вслух произнесла девушка, медленно поднимаясь на ноги.

Полную луну вдруг закрыло облаками, и сразу потемнело. Происходящее на развалинах вызвало возмущение и злость, прогнав страх. Машка потеряла бдительность, а посему не услышала шагов за спиной. Только в последний момент интуитивно почувствовала чье-то присутствие. Но, ни обернуться, ни закричать, ни тем более попробовать бежать не успела. Что-то тяжелое опустилось на голову, и она без чувств упала на песок.

Глава 13

Сознание медленно возвращалось к девушке, заставляя морщиться от боли. Застонав, она потянулась к шишке на голове и открыла глаза. Вокруг царила темнота, тяжелый спертый воздух вызывал тошноту. Пахло сыростью и гнилью. Маша не могла сообразить, где она находится и что произошло. В голове с трудом прояснялось. Видно, ударили ее, не считаясь с силами. Хорошо, хоть череп не проломили. Кусая от боли губы и едва сдерживая стон, девушка приняла сидячее положение. Осторожно пошарив вокруг себя и ничего не обнаружив, попыталась глубоко дышать и не поддаваться панике. Итак, они ее все же засекли. И если не убили сразу, закопав среди развалин, то, возможно, и не убьют в дальнейшем. Но что дальше? Может быть, сегодня им некогда было расправляться с ней? Или они вернутся позже, чтобы мучить ее и пытать, чтобы узнать, что она видела и знает! Но возможен и другой вариант. Не желая марать руки, они просто оставили ее здесь медленно и мучительно умирать… Поджав к груди коленки, Машка обхватила их руками, положила на них голову, в которой не утихала боль, и зажмурилась, боясь расплакаться и растерять последние остатки мужества.

За стенами сторожки (а именно в ней девушка и оказалась) зашумели деревья, словно растревоженные потусторонними силами, и у Машки побежали по спине мурашки ужаса. Судя по всему, близился предрассветный час — самое время для всякой нечисти. Тут Машка некстати вспомнила о кладбище в каких-то двухстах метрах отсюда, и от страха на голове зашевелились волосы.

В деревне ее хватятся не сразу. Никому даже в голову не придет, что с ней случилась беда. Бабы Антоли нет, ребят тоже, Сафронов уехал, а баба Маня наверняка решит, что она отправилась в Минск или еще куда-нибудь. Они ведь даже не подозревают, что происходит у них под носом, а, пока раскачаются, с ней тут Бог знает, что может произойти. Этим бандитам не доведется даже руки марать — она и так умрет без воды и еды. Никто не подумает искать ее здесь, даже если в Васильково забьют тревогу.

От подобных мыслей голова разболелась еще больше.