Развод: Новая жизнь в 50! - Сур Шамс

Когда я наконец сделала шаг назад, чтобы взглянуть на результат, сердце забилось сильнее. Картина ожила, а вместе с ней оживало и моё желание бороться за каждый кусочек утраченной красоты.

В какой-то момент дверь скрипнула, нехотя поддаваясь, и в комнату ворвались подруги — шумные, энергичные, будто ураган из теплых голосов и заботливых рук. В руках у них были стаканчики с кофе, банки с красками и целая гора слов поддержки.

— Ну что, боец, сдаёшься? — весело спросила одна из них, сразу заключая в крепкие объятия.

— Даже не думай справляться с этим в одиночку, — добавила другая, ставя краску на стол. — Мы тут, чтобы помочь.

От их присутствия становилось теплее, словно кто-то разжёг камин в сердце. Запах краски смешивался с ароматом свежего кофе, а вместе с этим приходило ощущение, что всё будет хорошо.

Пока подруги ловко принялись за ремонт рам, неожиданно появился Михаил. Будто чувствовал, что нужен именно сейчас.

— Случайно услышал, что тут требуется супергерой по освещению, — ухмыльнулся он, прислоняясь к дверному косяку.

— А ты точно разбираешься в светильниках? — прищурилась я с сомнением.

— Конечно нет, — честно признался он, взяв отвёртку. — Но ради тебя готов научиться.

Лёгкая улыбка появилась сама собой. Хотелось сказать «спасибо», но комок эмоций застрял в горле. Просто кивнула, принимая помощь. И, кажется, в этот момент в комнате стало ещё светлее.

Наша Команда работала как единый механизм. Кто-то красил стены, кто-то чинил рамы, а кто-то расставлял картины. Всё шло быстро, но без суеты. Иногда хотелось остановиться и просто наблюдать за этим процессом. Люди, которые пришли на помощь, делали это не из долга, а из искреннего желания поддержать.

Несмотря на усталость, чувствовалось, что галерея начинает оживать. Каждая деталь становилась на своё место, создавая атмосферу, которая должна была впечатлить посетителей.

Мы работали до поздней ночи, смеясь, перебрасываясь шутками и время от времени устраивая короткие перерывы, чтобы отдохнуть и насладиться кофе. Михаил, к удивлению всех, действительно справился с проводкой — теперь в галерее было не просто светло, а уютно, как в доме, где тебя ждут.

— Ну, теперь точно можно сказать, что мы молодцы, — протянула Лена, вытирая краску со щеки.

— И что без тебя, — я посмотрела на Михаила, который в этот момент пытался ввинтить последнюю лампочку, балансируя на шаткой стремянке, — было бы сложнее.

Он лишь усмехнулся, но заметила, как уголки его губ дрогнули в довольной улыбке.

Команда хлопотала до последнего, расставляя стулья, поправляя картины, проверяя, насколько крепко держатся рамки, чтобы всё выглядело идеально. Казалось, ещё недавно это место было унылым, пыльным складом, а теперь — настоящая галерея, готовая принять гостей. Свет мягко ложился на стены, отражаясь в стекле картин, воздух пропитался лёгким запахом краски и чего-то ещё — может, предвкушения?

Когда работа была закончена, все вышли на улицу. Ночной город жил своей привычной жизнью: где-то шумели машины, кто-то смеялся за углом, воздух был прохладным, свежим, с привкусом дождя. После долгих часов подготовки было странно просто стоять и ничего не делать.

— Завтра большой день, — голос всё ещё звучал твёрдо, но внутри всё сжималось от волнения. Глаза скользнули по лицам друзей — уставшие, но счастливые. — Спасибо вам всем.

Михаил молча положил руку на плечо — тёплый, спокойный жест, без лишних слов, но понятный без слов.

— Мы справимся, — уверенно добавила Лена, перекидывая длинную косу через плечо.

И правда, справимся. Всё будет хорошо.

*****

Часы на прикроватной тумбочке показывали ровно пять утра, когда тишину спальни нарушил вибрирующий звук телефона. Он загудел едва слышно, но в этой ранней утренней тишине казалось, что звук разносится по всей комнате. Экран мигал незнакомым номером. Сонные пальцы сами собой скользнули по экрану, принимая вызов.

— Алло? — голос всё ещё был хрипловат после сна, но на другом конце провода его встретил ещё более хриплый, низкий, словно человек долго молчал или говорил шёпотом.

— Вы должны знать… — голос был чужой, незнакомый, и в нём слышалась странная сдержанность, будто говоривший опасался сказать лишнее. — Кто-то хочет сорвать вашу выставку. Будьте осторожны.

Сердце на мгновение застыло, будто его кто-то сжал ледяной рукой.

— Кто вы? Откуда знаете? — слова вырвались резко, громче, чем следовало бы, но ответом стали лишь короткие гудки.

— Чёрт… — тихое ругательство сорвалось с губ, когда экран телефона погас, оставив меня в тишине, которая теперь казалась гнетущей.

Внутри неприятно заныло. Сон мгновенно улетучился, оставляя после себя только ощущение тревоги и странную тяжесть в груди, будто над головой сгустились грозовые тучи.

В дверном проёме появилась Лена. На ней была растянутая футболка, волосы растрепались, а на лице всё ещё читались остатки сна. Она сонно тёрла глаза, но, заметив моё выражение лица, тут же нахмурилась.

— Кто это был? — её голос звучал хрипло, но теперь уже от сна.

Телефон в руке казался чуть тяжелее, чем обычно.

— Не знаю, — медленно выдохнул, ощущая, как напряжение давит на плечи. — Но теперь ясно одно… Артём — не единственный, кто хочет нам помешать.

Лена нахмурилась ещё сильнее, её взгляд прояснился, а сон окончательно рассеялся. Кажется, утро начиналось не самым приятным образом.

Глава 28

Двери галереи с лёгким скрипом распахнулись, и первые гости, немного робко, начали заходить внутрь. Их шаги отдавались гулким эхом под высокими сводами, словно сами стены прислушивались к каждому звуку. Воздух наполнился мягким гулом голосов, перемешанных с негромкими вздохами восхищения. Запах краски, чуть уловимый аромат свежего кофе с ресепшена — всё это складывалось в особую атмосферу праздника, волнующего и немного таинственного.

Люди двигались медленно, будто не хотели спугнуть волшебство, заключённое в каждой картине. Кто-то останавливался надолго, вглядываясь в мазки, кто-то быстро переходил от работы к работе, жадно впитывая впечатления. На лицах отражались эмоции — от задумчивости до неподдельного восторга.

— Это просто невероятно! — вдруг раздался полный восхищения голос. Молодая женщина в тёмно-зелёном платье замерла перед полотном, изображавшим закат. — Как… как вам удалось передать такую глубину? Ощущение, будто солнце сейчас растворится за горизонтом, и ты останешься наедине с тёплым дыханием уходящего дня…

Рука сама собой сжалась в кулак — внутри что-то дрогнуло от её слов. Такой искренний отклик всегда согревал сильнее, чем любые формальные комплименты.

— Иногда искусство создаётся не только кистью, но и сердцем, — улыбка вышла чуть смущённой, но тёплой.

Женщина рассмеялась, кивнула, задержалась ещё на мгновение — и пошла дальше, но, кажется, внутри унесла с собой частичку этой работы.