Я - твое наказание - Наталья Юнина

Я же не нахожу себе места на некогда удобной кровати. Сейчас меня раздражает все. Особенно моя неудовлетворенность. Сжимаю обеими руками планшетник, представляя на месте ни в чем неповинной техники, его наглую морду. И давлю пальцами на экран так, как будто выдавливаю гаденышу глаза.

Но стоит Вадиму подойти к шкафу и скинуть с себя полотенце, как я благополучно забываю о том, что надо смотреть в планшетник.

И ведь понимаю, что он оголил свою задницу намеренно и все равно ведусь, и пялюсь на нее. Мне быть хоть горсть его уверенности, чтобы стоять вот так же с голой пятой точкой и выбирать себе белье. А еще лучше иметь способность вот так же легко и непринужденно надевать на себя трусы, когда кто-то прожигает взглядом твой зад.

Резко перевожу взгляд на экран планшетника, как только Вадим поворачивается лицом ко мне. Вот теперь я чувствую на себе его взгляд.

Он усаживается на кровать рядом со мной и начинает взбивать подушку. И с каждый взбиванием до меня доносится его запах, от которого в прямом смысле кружится голова.

— Что читаешь?

— Эректильная дисфункция у мужчин после сорока, — на мой ответ Даровский лишь ухмыляется, проводя рукой по влажным после душа волосам.

— И что пишут?

— Что все плохо. Не встает.

— У всех поголовно после сорока?

— Неа, у кого-то и в тридцать восемь бывает, и даже раньше.

— Батюшки, какие ужасы ты мне на ночь рассказываешь. Ну у меня все нормально, не переживай.

— Ну, слава Богу. Я тут подумала… в общем, я все же этого хочу, — кладу планшетник на прикроватную тумбу и поворачиваюсь к Даровскому.

Впервые за все время сама тянусь к нему и целую в губы. Хоть мне и приятно, но память та еще зараза. Сейчас ты получишь ответку, дорогой. Если бы еще четыре месяца назад мне кто-то сказал, что я добровольно буду целовать этого мужчину, трогать и пытаться залезть ему в трусы, то я бы померла от смеха.

— Я хочу его потрогать. Можно?

— Нужно, — шепчет мне на ухо. — Только не для того, чтобы меня завести и отвернуться к стенке, — перехватывает мою руку. — Ты так и не поняла, что я сделал это не для того, чтобы тебя унизить или разозлить. Это сделано для того, чтобы ты научилась говорить, чего хочешь реально и не стеснялась своих желаний. Я понимаю, что ты еще маленькая, но пора взрослеть. Я не требую от тебя ничего сверхъестественного.

— Иногда я тебя реально ненавижу.

— Это нормально. А любишь больше?

— Хм…а кто сказал, что я тебя люблю? Максимум влюбилась да и то…впрочем, спокойной ночи.

Ложусь на бок, натягивая на себя одеяло. Впервые за четыре дня рада, что у нас они разные. И впервые за все дни, проведенные в этом номере вместе, он зачем-то лезет ко мне под одеяло и обнимает сзади. Ну и как это понимать?

— Ожидание подогревает интерес. Главное не перегрей, малыш. Спокойной ночи.

* * *

Наверное, еще никогда я не ощущала себя такой красивой. Кажется, даже в свадебном платье я не выглядела так шикарно как сейчас. Я всю жизнь считала, что красная помада — это вульгарно. Но сейчас, смотря на макияж, который мне сделал приглашенный визажист, моментально меняю свое мнение.

Да, я стала выглядеть немного старше с алыми губами и в черном облегающем фигуру платье. Но под стать мужу. Сейчас я точно не выгляжу деревенской простушкой.

Кажется, теперь я понимаю, как все эти богатые тетки умудряются всегда быть при параде. А как не быть, если тебя накрасят, сделают укладку и скажут что надеть?

— Чего-то определенно не хватает, тебе не кажется? — перевожу взгляд со своего отражения на стоящего в нескольких шагах от меня Вадима.

— По мне все хорошо, — бормочу я, смотря на то, как он делает шаг ко мне и убирает мои распущенные волосы на бок.

Всего лишь легкое прикосновение пальцев, а у меня мурашки по всей коже, из-за чего я моментально закрываю глаза. Нетрудно догадаться, что он надевает на мою шею украшение.

Не спешу открывать глаза, ибо сейчас так хорошо от простых касаний его пальцев. И стоит Вадиму прикоснуться губами к моей шее, как меня самым настоящим образом ведет. Если бы не его рука, удерживающая меня за талию, я бы точно упала.

В этот момент я четко понимаю, что нет ничего ужасного в том, чтобы сказать, что я его хочу. Очень вовремя, когда до выхода считанные минуты. Хотя, кажется, Вадима это тоже не очень смущает, судя по тому, что его рука блуждает по открытому участку моей груди, чуть сжимает и, кажется, норовит стянуть платье.

— Вынужден признать, что Руслан был прав, — отрываясь от моей шеи, хрипло шепчет Вадим. — Иногда маты нужны для более эмоциональной окраски. И их ничем не заменишь.

— Ты о чем? — тихо спрашиваю я, открыв глаза.

— Ты пиздец какая красивая.

Когда до меня доходит смысл сказанного, я не сдерживаю смеха. Даровский на удивление смеется на пару со мной.

— Нам точно надо туда идти?

— Надо, — невесело произносит Вадим, поворачивая меня к себе. — Зачем губы накрасила?

— Не нравится?

— Нравится. А как целоваться-то?

— Ты, кажется, говорил, что не любишь это мокрое дело. Так что переживешь.

Смотрю на свои ноги в туфлях и не могу сдержать смеха. Нет, не влиться мне в мир богатых шишек. Ну кто бы мог подумать, что мне нужно надевать именно их с шубкой, а не сапожки? Да еще и ехать в машине до этого пафосного дворца, тогда как снятый дом находится максимум в десяти минутах ходьбы. А, оказывается, не положено, поэтому моя тушка должна быть доставлена непременно ко входу, чтобы не замерзли ноги.

Итого мы имеем: красивое и элегантное, но не вычурное платье. Профессиональный макияж и идеально уложенные распущенные волосы. Даже осанка неестественно выпрямлена. Только вот жаль, что нет ни грамма уверенности. По мере приближения к, реально напоминающему с виду, дворцу, у меня начинает колотиться все, что только возможно.

— Не вибрируй. Это просто встреча, коих еще будет огромное количество.

— Я помню. Как и то, что надо вести себя прилично. И если меня провоцируют, не поддаваться на провокации, а мило улыбаться. Ибо улыбка и молчание всех раздражает.

— Точно. Если что-то не так, звони мне, если меня не будет в поле зрения. Поняла?

— Ага.

— Все, не трусь. Вспомни какая