Скальпель для шейха - Катерина Снежная

Спустя пару часов, когда Алекс спустился по лестнице, я уже ждал на кухне. Чай, заваренный в кружке, давно остыл, зато кофе и часть яичницы все еще были теплыми.

— Доброе утро, — поприветствовал я.

— О, а ты чего так рано. Охота зовет?

Я кивнул, не сводя глаз с коричневой струи ароматного напитка, который он щедро наливал в чашку.

— А где Марс и твоя, м, подружка? — лениво глянул на яичницу.

— В бане заперлись, — отозвался я, делая вид, как страшно расстроен.

Не то чтобы у меня с Алексом хорошие отношения. Скорее, прохладные и деловые. В целом он никогда не выказывал в мою сторону негативных оценок. Скорее, сдержано, не вмешивался в наши отношения с дядей. Но даже это не спасет его от будущего…

Он сел завтракать, и я не водил ленивого взгляда с того, как вилка цепляла белок, как желток растекается по тарелке, и Алекс собирает его хлебом, прихлёбывая при этом из кружки кофе. Он ел не спеша, в то же время чертово время растягивалось, как бесконечная лента Мебиуса, собираясь в перекрестие еды и напитка в его желудке. Пока он не поймет.

Спустя десять минут он поднял на меня глаза. В них проскользнула тревога. Нечто. Нечто... похожее на то, как тело, которое уже знает, но не способно донести образом, что происходит. Я видел подобный взгляд у животных на живодерне, когда лисе вталкивают на звероферме длинный штырь, а морду фиксируют в жестком обруче на ошейнике. Все для сохранения красоты меха. Ток, пропущенный по мышцам, убивает животное за пару секунд. Оно все осознает и понимает. По взгляду видно, как им страшно. В их глазах есть что-то такое же, как у собак, которых убивают на улицах. Безуминка, грустинка и отчаяние, помноженные на ужас. А потом раз, и нет разума и жизни, только ценный мех и отсутствие проблем.

Алекс смотрел на еду, затем на кружку, потом на меня. О! Эта тишина. Такая густая, плотная, практически ощутимая. Я стою у входа с кружкой в руках, опираясь на столешницу, а он, сидящий за столом перед практически пустой посудой. Триумф! Головокружительное ощущение животворящего кайфа. Гормональный коктейль в крови штормит меня до блаженной дрожи. До возбуждения и готовности броситься в атаку. Шатаясь, он встал из-за стола, и теперь отчетливо заметно, как тело плохо держит равновесие. На лицо от мала до велика признаки нарушения координации движения. Шея у Алекса раскраснелась, зрачки в глазах расширились до максимальных пределов, едва не перекрывая голубую радужку. Он чуть удерживается на ногах, схватившись за край стола, смотрит не на меня, вперед затуманенным взором.

— У тебя все о'кей? — контрольный вопрос, хочется его послушать.

— Что ты добавил? — он хрипит.

Я вижу, как хаотично он мечется взглядом по поверхностям кухни. Мысленно ищет вариант действий. Ищет и не находит.

Усмехаюсь. Да, то, что добавлено мною в еду и кофе, — ядреная штучка. Сначала станет хорошо, а только затем химия заберет его в объятия передозировки. Я искренне считаю, что подобная смерть гуманна. Она тепла, приятна, как горячая вода, обволакивающая тело, приносящая мышцам радость. Нужно всего лишь насладиться. Теперь его жизнь — моя жизнь. Его сознание и выбор — мое сознание и выбор. Я буквально ощущаю прилив возбуждения и сил всей своей сущностью. Дух захватывает от великолепного зрелища — его умирания. Чужого метания. Неизбежного конца.

Взглядом всем собою впитываю все его психические силы.

Они мои!

Мое-е-е-е…

Даже охота не может с подобным сравниться.

Человеку нужен человек.

Он порывисто двинулся к раковине. Несколько собранных на пределе волевых усилий движений впечатлили до раздражения.

Добрался и открыл воду, хватая ртом струю и промахиваясь.

Вот, интересно, отличит ли он струю из крана от другой?

— Алекс, иди сюда. Вот вода, — произношу вкрадчиво, ставя кружку и приспуская резинку на штанах.

Первые пару секунд он высовывает лицо из струи воды. Брызги летят во все стороны, достигая меня. Не двигается. Не реагирует. Мне кажется, что он способен захлебнуться.

А тоже вариант.

Мое решение и движение одномоментны.

Я хватаю его за волосы рукой и затыкаю пробку в раковине второй. Помогаю бедняжке напиться.

Пусть хлебает, раз хочет.

— Вот так, Алекс, хорошо тебе?

Фыркая, мычит.

— Давай, пей!

Видимо, где-то краем сознания он надеется проблеваться. Воды становится в раковине все больше и больше. И мои руки направляют его вниз.

— Пей. Можно выпить все.

Все вместе возбуждает, так сильно и помешано по ощущениям, что я не в состоянии справиться со своими реакциями. Яркие, эротичные, возбуждение пробуждает изощренные покалывания по всей коже.

Алекс судорожно дергается и затихает. На поверхности воды лопается крупный воздушный пузырь. Так красиво и звонко, эстетически прекрасно. Я ощущаю, как возбуждение достигает невыносимого предела, резко отпускаю его. Он остается в той же позе, лицом в раковине. Двигаюсь вниз. Сейчас меня ведет лишь желание добраться до бани. Сбросить напряжение, так как давно мечтаю.

Я распахиваю дверь. Ударная, меня обжигает волна раскаленной атмосферы. А еще тишина. Все, о чем я думаю, — где они? Оба…

Я мечтаю лишь об одном: чтобы дядя был на кушетке и один. Если будет лежать еще и на животе, то вообще подарок богов. Неужели я так много прошу? Мои запросы весьма скромны. Что с Верой меня вообще не интересует. Лишь бы была в отключке. И не мешала нам наслаждаться друг другом.

Но, черт возьми, кушетка пустая… Я оборачиваюсь, стараясь понять, где они? Тут еще есть хамам и бассейн. Вряд ли они в бане, а душевую я проверил только что...

31

В жизни бывают моменты, когда всё сходится клином.

Моя мама утверждает, что в мире человеческой цивилизации чередуются лишь два периода: слова и числа, Инь и Ян. Есть периоды, когда слово, чьё бы оно ни было, имеет вес и значение. А есть период чисел.

Когда имеются сомнения, достаточно спросить себя: я поверю на слово выбранному человеку или числам?

Если первое, вы доверяете ему. Взаимодействуете на уровне души. Тут возможно исцеление.

Если числам, то взаимодействие на уровне разума — выбор ваш. Он всегда ваш. Статистика — вещь упрямая, рационально доказательная. Но у цифр нет души.

Мы живём в эпоху чисел. Хвала небесам, люди пока не признаются в любви друг другу числами. Хотя, если учитывать цифровые технологии, то признаются. Слово может быть живое или мёртвое, и у чисел тоже есть преимущество.

Они сами по себе факты, сами по