Лицо с обложки - Юлия Белкина

дела так плохи, что врачи и медсестры будут улыбаться и говорить: «О, да у вас просто грипп… О, да вы подхватили у нас в больнице легкую пневмонийку, это вас продуло из окна»… Он знал, как это делается. Его отец умер от рака легких, уверенный, что лечит застарелую язву желудка.

Солнечным днем первого марта самолет авиакомпании «Люфтганза» приземлился в берлинском аэропорту Тэгель. О том, что скоро Пасха, напоминали пассажирам украшенные цветочными гирляндами витрины магазинов и выставленные в них игрушечные барашки, крольчата и цыплята. Но Света Рябинина не облизывалась на витрины. Эта особа понимала кое-что в жизни, ее механическими мельницами было не прельстить!

Она раздраженно оглядываюсь по сторонам: ну и где обещанный эскорт? Кажется, ее забыли встретить? И как теперь она доберется до дома Раймана? Ну она особо не расстраивается. Девушка самостоятельная. Как говорится, не первый год замужем, хи-хи! Плевала она на герра Раймана. Для нее главное — виза! И теперь, когда она вырвалась в Германию, — держись, Европа! Не знаешь ты наших девчонок. Однако переночевать пару деньков на халяву у нового заграничного «жениха», приглядеться, что это за Германия и с чем ее едят, было бы неплохо.

И Света Рябинина решительно пошагала к автобусной остановке. По-немецки она говорила на уровне восьмого класса средней школы, но такие люди, как она, и в Африке не пропадут. Поэтому нет ничего удивительного в том, что не более, чем через час после приземления Света Рябинина вылезла из белого пикала на Мюггельзеештрассе, в Потсдаме.

Дом герра Раймана произвел на русскую невесту благоприятное впечатление: фасад в два этажа, зеленый газон, белые статуи. Света позвонила у чугунной калитки. Где-то вдали красиво прозвенел музыкальным звонок: «динь-дон!» В ожидании ответа Рябинина погуляла перед витой оградой особняка, но не дождавшись милостей от природы, решила взять их своими руками: смело перелезла через низкую ограду, спрыгнула на зеленый газон и пошагала прямо к дому.

Парадная дверь ответила таким же приятным звонком: «ди-ли-дон!», и снова никто не вышел на крыльцо.

Ладно, мы люди не гордые! Света поставила свою сумку на крыльцо и пошла в обход дома, дергая все двери подряд. Интересно, кто в эдаком домище занимается уборкой? Должно быть, служанки, решила она. Значит, кто-нибудь дома должен быть.

И не ошибись. Одна из боковых дверей оказалась не заперта… Света вошла в дом и очутилась в просторной, сверкающей чистотой кухне. Она сразу представила, как будет пить здесь по утрам кофе, сидя вон за тем маленько столиком у окна, заплетенного виноградом.

— Эй! Хало! — крикнула Света, продвигаясь вперед — Эни бади хиа? — Она не знала точный перевод этой фразы, запомнившейся по американским триллерам, но смысл угадывала.

В фильме ужасов те же события происходили бы обязательно ночью, во время жуткой грозы… У героини внезапно сломалась машина, и она побежала к ближайшему от шоссе незнакомому дому… В мокрой одеже, сексуально облепившей фигуру, героиня ходила бы из комнаты в комнату в темноте (электричество в Америке, судя по их фильмам, регулярно пропадает во время грозы, не то что у нас, в Самаре!) по огромному дому, выкрикивая дрожащим голосом: «Хэлоу? Эни бади хиа?» — а в окна голубыми вспышками светила бы молния, и вокруг дома раскинулось бы старое индейское кладбище…

Но это в кино! В жизни был приятный, солнечный день. Природа благоухала, птицы пели, от деревьев на зеленый газон ложились длинные тени… Вокруг стояли такие же аристократические особняки. И Света Рябинина не испытывала никакой внутренней дрожи оттого, что бродит по чужому дому. На всякий пожарный у нее была заранее припасена пара фраз на немецком: «Йорг Райман — мой жених. Я — его невеста» — знакомые опытные девчонки научили — на скучай, если вдруг немцы прицепятся на таможне с вопросом, какого черта она прется в их страну? Но на таможне к Свете никто не цеплялся.

Из кухни она прошла в столовую, поглазела на шикарную меблировку. Ух ты, настоящее серебро в буфете! Или не настоящее? Интересно, заперто?… Света потянула на себя стеклянную дверцу. Открыла… Ну и народ! Двери в доме нараспашку, серебро никто не замыкает — заходи, бери что хочешь.

Света испуганно вздрогнула, услышав за спиной шорох. Оглянулась — увидела бритоголового верзилу с пушкой в руке. Блин! Охранник! Сейчас за воришку примет… И чтобы сразу пресечь недоразумения, выпалила заранее приготовленную фразу, гордо вскинув голову:

— Я невеста Йорга Раймана! Йорг — мои жених!

Бритоголовый окинул ее оценивающим с ног до головы взглядом. Почему-то посмотрел на часы, неопределенно покачал головой, словно решая, что с ней делать? Лихо крутанул пушку в руке и спрятал за спину, под кожаную жилетку.

И как им теперь общаться? Света заучила пару фраз из разговорника, но они относились к ее потенциальному жениху и вряд — ли могли быть использованы в разговоре с незнакомым верзилой. На всякий случай она повторила не использованный на таможне монолог. Бритоголовый не стал слушать, нетерпеливо перебил, взмахом руки указал на дверь: пошла, пошла! Но Света с занятого плацдарма отступать не собиралась. Как это «пошла»? Она приехала и будет ждать своего жениха Йорга Раймана в его доме, в этой комнате, и вообще — кто ты такой? Чего от меня хочешь?

— Вас волен зи?

Бритоголовый нетерпеливо отмахнулся от нее и пошел в глубь дома, а Света последовала за ним. Бритоголовый оглянулся, увидел, что она топает следом, что-то себе под нос пробормотал помахал руками…

Маши, хоть тресни, а я отсюда никуда не уйду! — peшила Света…

Бритоголовый спустился по лестнице вниз, в полуподвальное помещение.

— Во хин геен зи? Куда вы идете? — не отставала ни на шаг Света. — Вас ис лост? Где Йорг? Во ист Йорг?

Она не поняла, почему вдруг со всех сторон ей на голову посыпались деревянные щепки и битое стекло… Опомнилась на полу. Вокруг по-прежнему грохотало. Она сидела, скорчившись, под лестницей (и как только успела туда заползти?!) закрывая голову руками, а прямо над ней, распластавшись спиной по стенке, бритоголовый верзила палил с двух рук одновременно вверх, в лестничный пролет, откуда они только что спустились, и вниз, за угол, в глубь помещения, откуда в него тоже стреляли…

Раздался хриплый крик. Сверху мешком рухнул кто-то, скатился по винтовой лестнице и засиял возле последней ступеньки. Света зажмурилась и открыла глаза, когда стало тихо… И то не сразу…

Тот, что скатился, по-прежнему неподвижно лежал возле лестницы. Вспотевший от нервного перенапряжения Бритоголовый бродил по подвальному помещению, как грибник,