Одно небо над нами - Марта Заозерная

лице Алексея видит нечто фантастическое. При том, что их отцы – друзья очень крепкие, сами мужчины видятся едва ли не впервые. По мере того, как Герман нудно вещает о возможностях совместного бизнеса, закат моих глаз становится всё прекраснее. Для человека, который ни единого проекта от начала до конца не провел, от слишком самонадеян. Самодур.

Алексей ловит мой взгляд и усмехается. Мимикой показывает, что солидарен со мной.

Его перепады настроения слегка… удивляют. Иногда наружу из-под грозной мрачности прорывается что-то светлое и искреннее. В такие моменты они со Стёпой похожи.

Алан проводит в нашей компании не так много времени, обещает завтра в офис заехать. При том, что человек он неплохой, близкого общения я стараюсь избегать. Не так прост, как кажется на первый взгляд. Все люди, у которых если миллиарды наличкой из теневого сектора экономики – непросты.

– Пролонгировать договор нужно будет, – напоминаю Геннадию Всеволодовичу.

Он тут же кивает.

– Хорошо, что напомнила. А то бы я снова потянулся во Владикавказ.

– Не худший вариант, – говорю искренне. Один из моих любимых городов, очень уютный.

– Алан уже ушел, детка. Не на кого производить впечатление, – со мной Геннадий Всеволодович шутит исключительно добродушно.

У Германа разве что искры из глаз не сыпятся от этих слов отца. С ним родитель общается строже, жаль, что начал недавно, поэтому результата желаемого нет. Он отличный пример того, что люди не меняются.

Спустя пару часов Георгий Алексеевич предлагает всем вместе поужинать. Лучше домой было бы поехать. Но не хочется деткам мешать. Надо ускорить процесс переезда, тогда у Стёпы выбора особо не будет, не оставлять же Гату одной.

На парковке наши с Алексеем машины рядом оказываются припаркованными. Он галантно мне дверь придерживает. Воплощение обходительности. От легкого прикосновения с его пальцами у меня мелкие огоньки перед глазами кружатся. Вот те раз. Такое со мною впервые.

– Лена, Лена. Не ожидал от тебя, – к ресторану мы с Георгием Алексеевичем добрались первыми. В свободную минуту он решил меня пораспекать. – Могла бы предупредить, что невестка моя умом тронулась. Вы со Степаном стоите друг друга. Молчуны.

– Вот уж нет. Я не вправе вмешиваться в дела вашей семьи. Раз вы в курсе, значит, кто-то без меня рассказал.

– Так сама Лера и рассказала. Она всегда была излишне вспыльчивой, к тому же задатки властительницы… В своё время мы не в восторге были с Галиной от выбора сына, но так кардинально не действовали, к тому же она нам внука чудесного подарила. Единственного, к сожалению, – он переводит взгляд на вход в зал ресторана. – Я верю, что всё ещё впереди. Во всяком случае, у Лёши.

Дальше он вкратце сообщает, что у сына тяжелый характер, значимости семейные ценности для него не представляют. Ситуацию усугубляет опыт печальный.

Внимаю его ровно до тех пор, пока мой телефон звонить не начинает.

– Слушаю тебя, Максим, – принимаю звонок от риелтора.

– Посмотри, я тебе скинул фотографии. Горящая хата. Еду сейчас как раз её показывать, если понравится, солью ребят.

Не прерывая разговора, открываю фотографии и немею. В прямом смысле от обилия вычурной помпезности дар речи теряю. Золотина везде, от окантовки зеркал до изголовья кроватей. Многоярусная хрустальная люстра при вполне обычной высоте потолков смотрится комично. Кровь из глаз, одним словом.

– Я тебя придушу, если ты скажешь, что я у тебя вот с таким богатством ассоциируюсь, – грозно бурчу ему в трубку.

– Нет, Лена, нет. Помилуй. Я же тебе скинул планировку и квадратуру. Остальное легко поменять.

– Я не хочу менять. Ремонт не хочу. Избавь меня, пожалуйста, от этих мук. Всё должно быть уже в готовом виде. Максимум – заменить мягкую мебель, и то, я бы предпочла на кровати только матрас новый заказать. И встроенную технику кухни. Всё остальное – дело рук клининговой компании. От ста двадцати до ста сорока квадратов. Этаж с пятого по двенадцатый, в приоритете десятый. Пожелания в дизайне с примерами я тебе скинула. Вместительная гардеробная и отдельная ванная к моей спальне. Это всё. Максим, я в тебя верю, – скидываю звонок и замираю.

Только посмотрите какие мы беспардонные бываем. Алексей, опираясь ладонью о край стола, стоит за моей спиной и, наклонившись, листает свободной рукой в моем втором телефоне фото «хором» не совсем понятно, что тут имеется в виду. Офигеть. Нахожусь в ловушке между ним и столом.

– Готов поспорить, там и унитаз золотой, – произносит с насмешкой.

– Надо брать? – Уточняю.

– Определённо. Зря отказалась, – перед тем как отстраниться, проводит ладонью по моей спине. Дежавю. – Значит, петушок выгнал лисичку из домика?! – спрашивает, заняв место за столом напротив меня.

– В нашем случае – петушок на пару с курочкой.

Фыркаю недовольно.

– Меня никто не выгонял. Им такое ненароком не скажите. А то я приеду, а квартира пуста. Не пугайте детишек моих. Я сама так захотела. Из моей спальни получится чудесная детская, – широко улыбаюсь.

– У них нет шансов? – смеется Георгий Алексеевич.

– Они ничего не решают. Слишком малы, – подхватываю его волну.

Они оба, по очереди, начинают мне объяснять, что могут ребятам? жилплощадь подарить. Честно? Подбешивают.

– Я тоже могу. Хоть сейчас, на выбор. Агата это знает прекрасно. Здесь другое. Я знаю своего ребёнка прекрасно. После выступлений, особенно трудных, требующих отдачи большой, она домой в разрозненных чувствах возвращается. И там ей помогает обстановка собраться. Не смотрите так на меня. Вашему внуку, племяннику, – перевожу взгляд с одного мужчины на другого, – будет непросто. Вы, видимо, не жили с творческими людьми. Море ритуалов и вещей – талисманов. Там всё, абсолютно, так как ей надо.

Георгий многозначительно сына, при этом вокруг его глаз лучики из морщин собираются. Понимаю, что он невестку свою вспоминает бывшую, отчего-то смешно становится. Не завидую.

Люблю Агату безмерно, но как с ней порой тяжело. Уверена, что ей – витающей в облаках – именно такой парень, как Стёпа, и нужен. Серьёзный, разумный, спокойный, при этом с сильным характером. Две тонкой душевной конструкции в семье – это беда, и ненадолго.

По пути в ресторан Геннадий Всеволодович младшего сына теряет. Лев – мой ровесник, но эта вся «тягомотина» ему не по нраву. Он хорошо разбирается в спорте, в прошлом и сам довольно успешно в футбол играл, затем комментатором был, сейчас же впрыгивает в тройку