Цветок зверя - Шелби Мануэль

— Я не знаю, какого черта ты забралась так далеко на север, но сейчас тебе не о чем беспокоиться. Просто расслабься. Если кто-то охотится за тобой, они будут знать, что сюда приходить нельзя. Сядь и переведи дух. — Лысый парень толкает меня за плечо к стулу, но я отмахиваюсь от него.

— Ты не понимаешь! Он... — Треск ветки вдалеке заставляет меня ахнуть и повернуть голову в сторону звука. Он кружит вокруг нас. Крепыш издает забавное ворчание, садясь рядом с рыжеволосым.

— Держу пари, она в одной из этих чокнутых поездок защитников природы. Кучка идиотов, которым нечего делать в такой дикой природе. Тебя напугал медведь, милая? Они не подойдут к такому костру. — Он небрежно откидывается назад, как будто его жизни сейчас ничто не угрожает.

Я рычу в отчаянии, все еще пытаясь разглядеть что-нибудь в темноте.

— Перестаньте быть такими гребаными идиотами и поехали! — Я кричу на тощего, когда он снова приближается ко мне, но тут же отступаю, узнав мерзкую ухмылку, растянувшуюся на его губах. О, нет. Его желтые зубы оскаливаются на меня, когда я спотыкаюсь о холодильник, ударившись о него ногами. Ты, должно быть, издеваешься надо мной.

— Теперь ты в безопасности, дорогая. Если он придет за тобой, мы позаботимся об этом. — Он тянется ко мне, когда один из их квадроциклов останавливает мое отступление. Другие парни начинают хихикать в той отвратительной манере, которую, кажется, мужчины просто умеют делать.

— Я думаю, ты нравишься Джимми, сладкая моя. Мы можем позаботиться о тебе, если ты хочешь, — мурлычет один из них, желчь во мне поднимается. Больной ублюдок передо мной скользит взглядом по моему телу, заставляя мою кожу покрываться мурашками под его отвратительным взглядом.

— На самом деле мне бы не хотелось. Просто позвольте мне воспользоваться одним из ваших квадроциклов, и я уйду. Я доберусь до копов, или рейнджеров, или еще кого-нибудь, а потом верну вам деньги. Просто... — Я отшатываюсь, когда Джимми подходит ближе и снова тянется ко мне.

— Я думаю, ребята, что испуганная маленькая лань забрела не в тот лагерь. Эта поездка только что стала чертовски приятной, — низко стонет он, и с моих губ срывается задыхающийся крик. Николай не позволит им прикоснуться ко мне, верно? Как только грязная рука Джимми касается моей щеки, я упираюсь обеими ладонями ему в грудь, толкая так сильно, как только могу.

Он отшатывается назад сильнее, чем мы оба думали, заставляя всех их смеяться и улюлюкать, когда они встают, чтобы подойти ко мне. Их гнилые зубы сверкают в свете костра, запах их тел, выпивки и крови окружает меня, как и они сами.

— Мне нравятся бойцы, — шепчет рыжеволосый, потирая свою длинную бороду. — Мясо всегда нежнее.

— Держитесь от меня подальше! — Я поднимаю руку, чтобы остановить их, но это только заставляет их смеяться и глумиться еще сильнее. Черт.

— Я думаю, мы подержим этот улов некоторое время, прежде чем выпотрошим его. Что скажете, ребята? — Джимми рычит, и мое тело снова кричит бежать, но у меня нет выхода. Почему он не идет? Что, черт возьми, я наделала?

Зная, что в этот момент у меня нет ни единого шанса, я делаю единственное, что могу: я поражено кричу:

— Николай!

В ответ по воздуху проносится глубокий рычащий вздох, который, казалось бы, доносится со всех сторон. Все четверо резко оборачиваются, когда крепыш пятится, чтобы снова схватиться за свой дробовик.

Облегчение врывается в меня, наконец-то открывая легкие и позволяя воздуху снова легко поступать, пока мерзкие мужчины осматривают окрестности. Мои мышцы все еще дрожат, но я делаю глубокий вдох, когда слышу, как ломается ветка, зная, что он здесь. Какого черта его так долго не было? Черт... Я действительно в замешательстве. У меня ушло всего два дня, чтобы полностью сломаться. Вот почему я оставалась в городе!

— Думаете, у нас появилась еще одна добыча или еще одна игрушка? — Тот, что с огромной бородой, хватает пистолет и направляется к линии деревьев на шум вместе с рыжим. — Мы пойдем проверим это. Убедитесь, что она останется на месте. — Он подмигивает двум другим, и у меня снова поднимается желчь в горле.

Два других идиота стоят посреди своего лагеря, осматривая линию деревьев, пока эти двое уходят в лес. Если не считать их тяжелых шагов, сотрясающих землю под ними, когда они уходят в темноту, тревожная тишина наполняет воздух вокруг нас. Я снова не могу дышать. Что, если они победят Николая?

Тошнотворная тишина нарушается вздохом, визгом, хрюканьем и жестоким треском костей, раздающимся в лесу. Двое других спешат поднять оружие, но все снова замолкает. Ни криков, ни хруста листьев, ничего. Мое тело не двигается ни на дюйм, но мое сердце колотится на грани взрыва, когда я наблюдаю за разворачивающейся сценой. Я думаю, что скоро увижу, каким оружием на самом деле является Николай.

— Кто здесь? — Хриплый кричит в ночь.

— Он тебе не ответит, тупица, — рычу я, прежде чем успеваю остановиться, где-то в глубине души зная, что никто из них не сможет победить Николая. Тощий переключает свое внимание на меня, но я не съеживаюсь ни на дюйм, даже когда он направляет на меня дуло своего пистолета. — Ну, попробуй, — шепчу я, чувствуя себя глупой и неприкасаемой в этот момент.

— Сука, заткнись нахуй, пока я... — Его слова прерывает вопль, когда огромный нож вылетает из-за линии деревьев и глубоко вонзается в его ладонь. Он роняет пистолет, а другой начинает дрожать, пытаясь достать за рукоятку свой пистолет, когда Николай медленно появляется из ночи, больше не сливаясь с тенями.

Оглушительный треск раздается вокруг нас, когда крепыш стреляет из своего дробовика. Мои глаза на секунду пытаются закрыться, но я заставляю себя держать их открытыми, чтобы увидеть, что Николай увернулся от удара.

Одним плавным движением он ударяет ладонью по дулу пистолета за секунду до того, как ткнуть его рукоятью в лицо мужчине, раздробив ему нос этим движением. Тот падает на колени, схватившись за окровавленное лицо. Я полностью сосредоточена, глаза отказываются закрываться, в ушах все еще звенит от выстрела.

Тело Николая не перестает двигаться, пока Джимми прижимает кровоточащую руку к груди, все еще пытаясь дотянуться до пистолета. Николай выхватывает из заднего кармана петлю из веревки и набрасывает ее, ту самую красную веревку, которой он связывал меня, когда я приехала сюда. Держу пари, он принес ее, чтобы использовать на мне.

Он набрасывает лассо на шею Джимми, хватая другой конец и