Цветок зверя - Шелби Мануэль

— Ты не должен этого делать, — вырываюсь я, когда он тянет меня вниз и ставит свои колени по обе стороны от моего живота, его огромное тело прижимает меня к земле. Нет... Нет! Любое спокойствие, в котором я пребывала, вырывается из моего тела резким взрывом. Он хватает мои запястья и сжимает их в одной из своих рук, несмотря на то, как сильно я извиваюсь под ним.

— Я же сказала тебе, что больше не буду убегать! — Я кричу, когда он переворачивает веревку вдвое, с легкостью обматывая ее вокруг моих запястий. Его точные движения только усиливают абсолютный ужас от того, что он снова связывает меня. — Николай! Пожалуйста!

— Хватит! — рычит он надо мной, и я отталкиваюсь в бесполезной попытке вырваться. Он обвязывает веревку вокруг деревянной доски надо мной и наматывает другой конец себе на руку, давая ему полный контроль над моими связанными руками. Я никак не помогаю себе выбраться из этого.

— Послушай... — Я прерывисто вздыхаю, встречая его пристальный взгляд. Здесь так темно, даже отблески камина не помогают мне видеть. — Я больше не нарушу это правило. Мне действительно жаль, — выдыхаю я, когда он делает резкие, рычащие вдохи надо мной.

Он даже не вспотел, когда убил четверых человек, но теперь, когда он расправляется со мной... Он тяжело дышит и в ярости. У меня явно неприятности.

— Тебе не жаль. Но я должен был знать, что потребуется что-то более мощное, чем мои слова, чтобы заставить тебя выслушать меня. — Он снова обматывает веревку вокруг своей ладони, двигаясь вниз по моему телу, используя свой рычаг, чтобы завести мои руки за голову.

Я пытаюсь успокоиться, но неистово дрожу от ужасающего предвкушения. Он хватает меня за бедро и толкает, пока я не оказываюсь под ним на животе. Я отчаянно дергаю ногами, чтобы отползти, но он садится на заднюю часть моих бедер и переносит свой вес вниз, снова захватывая в ловушку.

— Я знаю, что ты нарушишь мои правила и сбежишь. Снова подвергая себя опасности. Но пришло время мне показать тебе, что происходит, если ты это делаешь. — Прежде чем его угроза может по-настоящему ужаснуть меня, его огромная рука хлещет меня по заднице.

— Ты, блядь, издеваешься надо мной?! — Я рычу, но это заканчивается пронзительным криком, когда он снова шлепает меня рукой, вызывая острую боль и огонь, пронзающий меня.

Он бьет по тому же месту, отчего у меня возникает ощущение, что мою кожу сжигают. Я вскрикиваю, натягивая веревки, но он просто дергается назад, так что я вынуждена растянуться под ним. Жгучий ожог от его руки волнами распространяется по моему телу, и я прерывисто дышу, пытаясь успокоиться. Этого не может быть!

— Я видел, как ты чертовски небрежно относишься к своей безопасности. — Я чувствую, как он снова поднимает руку, и напрягаю мышцы, готовясь. Он шлепает своей огромной рукой по моей заднице, но на этот раз не останавливается. Снова и снова его жестокие шлепки впиваются в мою кожу, сжигая ее, когда пламя распространяется по мне. Я кричу, задыхаюсь и отчаянно вырываюсь из его объятий, когда жестокость его шлепков врезается в мою кожу.

Жжение неистово пронзает меня от веревки, стянутой на моих руках, от напряженных плеч, которые перекатываются, когда напрягаются мышцы, вплоть до пальцев ног, впивающихся в матрас в попытке вырваться. Все это исходит и разливается лавой по мне, когда его твердые удары быстро проносятся по моему телу. Всего этого недостаточно.

Мои бедра приподнимаются навстречу его следующему удару по собственной воле, нуждаясь в чем-то. Он крепко сжимает меня, когда резкий стон вырывается из его груди. Он снова поднимает руку, заставляя темную часть меня умолять его усилить удары. Он чертовски прав: я снова нарушу правила.

— Остановись! — Я требую, когда начинаю чувствовать что-то, к чему абсолютно не готова. У нас обоих перехватывает дыхание, когда наши тела замирают, моя кожа ощущается как прогоревшие угли после пожара. У него вырывается еще одно отрывистое рычание, звучащее так, словно он сдерживает медведя.

Спустя мгновение, когда я действительно не знаю, остановится ли он, его тело расслабляется на мне. Непроизвольный стон вырывается из меня, когда вместо того, чтобы шлёпнуть меня ещё раз, он нежно проводит рукой по моей заднице. Я собираюсь сказать ему, чтобы он снова остановился, но слова застревают у меня в горле. Это было бы ложью. Он проводит пальцами по краю моих шорт, прежде чем осторожно стянуть их вниз по моим ягодицам, проводя тканью по моей обнаженной коже.

Часть меня хочет накричать на него или назвать психопатом, но я не могу собраться с мыслями, чтобы заговорить. Мой мозг никогда, черт возьми, не отключается, но прямо сейчас он затих. Хотя это самая глупая вещь, которую сделало мое тело за последнее время, я вжимаюсь в матрас, мои мышцы становятся бесполезными. Моей логики и рассуждений не видно, когда его теплая рука касается чувствительной кожи моей задницы.

— Ты можешь бежать. Но я все равно буду позади тебя. И ты будешь наказана, когда я поймаю тебя. — Он продолжает ласкать мою горящую кожу пальцами, обводя рубцы, которые он оставил.

— Прости, — шепчу я, и он сильно сжимает мою задницу, заставляя напрячься все мои мышцы. — Я серьезно, я не лгу. Мне не следовало убегать, я просто не знаю, как со всем этим справиться. Я чувствовала себя бессильной, — выпаливаю я, и его рука медленно отпускает меня, когда он решает, что я говорю правду.

Мое тело превращается в податливую кашицу, когда он скользит по изгибу моей задницы вверх по спине. Он проскальзывает под мой свитер, и еще один стон случайно срывается с моих губ.

Его локти опускаются на кровать, когда он наклоняется надо мной, обдавая меня еще большим жаром, чем то, что зреет внутри меня. Я делаю быстрый, судорожный вдох, когда его невероятно твердая длина упирается в оголенную кожу на моей заднице. Я поворачиваю голову в сторону, когда он делает глубокий вдох и проводит носом по моим волосам.

— Делай все, что считаешь нужным, но не лги мне. — Его губы касаются моего уха, и я качаю головой, пытаясь выровнять дыхание. — И с этого момента ты будешь слушать меня. — Я киваю, будучи в состоянии думать только об одном в этот момент. О нем. Я издаю задыхающийся стон, когда он прижимается