Цветок зверя - Шелби Мануэль

то же самое. Мой гнев медленно утихает, но ее беспокойство — нет. Черт возьми. У нас был хороший день. Следовать за ней по лесу и наблюдать, как она позволяет деревьям направлять ее, было для меня большим испытанием. Я хочу совершать с ней больше походов. Возможно, она так не думает, но наша беседа была приятной, и я хочу большего. Я хочу знать о ней то, чего не понимаю.

Почему она иногда трет пальцами ключицу, пока та не краснеет? Как ей нравится, когда к ней прикасаются? Почему иногда ей нравится бояться, а иногда это заставляет ее плакать?

— Ты всегда пялишься? — Ее разъяренный взгляд на секунду останавливается на мне, и я понимаю, что перестал есть, чтобы понаблюдать за ней.

— Обычно нет. — Я делаю глоток воды, пока она откидывается назад, чтобы сделать то же самое. — Только с тобой. — Я наклоняю голову, когда она, прищурившись, смотрит на меня, мы оба все еще пытаемся понять друг друга.

— Полагаю, ты не ответишь, когда я спрошу "почему"?

Я могу ответить ей, но не знаю, понравится ли ей это.

— Я знаю, что я ищу, когда наблюдаю за тобой, и это... — Я обвожу взглядом ее тело, заставляя ее ерзать на стуле. — Все. Я ищу все, Ана. То, как ты постукиваешь пальцами, когда что-то планируешь. — Я показываю ей, что она делала сейчас то же самое со своим стаканом, и она мгновенно останавливается, чтобы сжать кулак. — То, как ты случайно смеешься в автобусе, когда подслушиваешь чей-то разговор. Но я не знаю, почему я смотрю.

Ее брови плотно сжимаются, когда она широко раскрывает глаза за столом, губы кривятся, когда она искажает черты лица.

— Ты хоть понимаешь, насколько хуевый этот твой ответ? — Ее плечи опускаются, а нервный взгляд блуждает по моему лицу. Я киваю, зная, что был прав, оставляя эти ответы при себе.

— У меня есть еще один вопрос. — Она кладет вилку и поворачивается ко мне, и я снова киваю, раздраженный тем, что она не усвоила урок, связанный с желанием знать правду. — Но не сердись, — медленно говорит она, поднимая руки вверх, как будто я дикое животное, заставляя что то во мне упасть. Мне нужно стараться намного больше.

Не желая говорить ничего больше, чем необходимо, я жестом прошу ее продолжать, откидываюсь назад и пытаюсь обуздать ярость, которая всегда сидит внутри меня. Хотя это все равно что пытаться стереть воспоминание.

Она разочарованно вздыхает и обводит глазами комнату.

— Мне просто искренне любопытно... — Она высовывает язык, чтобы облизать губы, и делает быстрый вдох. — Что с тобой не так? — Это сложный вопрос, но справедливый. И это не злит меня. Я много раз задавал себе этот вопрос раньше.

— Я не знаю. — Я беру наши тарелки, чтобы отнести их в раковину, прежде чем отложить их и опереться руками о столешницу. Она заслуживает большего, чем просто правда.

— Мне и раньше говорили, что со мной что-то не так, но я не думаю, что осознавал, насколько на самом деле изменился, пока не появилась ты. — Я поворачиваюсь и облокачиваюсь на стойку. — Когда я наблюдал за тобой, ты начала что-то менять во мне. Иногда люди смотрят фильмы, чтобы погрустить, или порадоваться, или понервничать, но потом все заканчивается, когда заканчивается фильм. Но ты заставляешь меня чувствовать то, чего я никогда не испытывал, и это остается со мной. Как будто я хранил половину своих нервов в какой-то коробке, а ты взорвала ее. — Я изображаю взрыв руками, прежде чем медленно сложить их вместе.

В этом нет смысла, но именно так я себя чувствовал. Как будто мое тело разрывалось на части и медленно восстанавливалось. Я поднимаю взгляд и вижу, что мой ответ только еще больше опустошил ее. Она кладет локти на стол и закрывает встревоженное лицо руками. Но что-то щелкает внутри нее, и она встает, тяжело дыша. Она потирает двумя пальцами ключицу, как делает, когда играет в одну из своих игр.

— Ладно, значит, те парни собирались причинить мне боль, но ты подоспел вовремя, потому что преследовал меня. И куча ужасных придурков, врывающихся в мою квартиру в одно и то же время, не может быть совпадением, но сейчас это не главная проблема, — бормочет она себе под нос, пытаясь разобраться в этом.

— А ты городской сумасшедший, который что-то чувствует, когда идет за мной... фух… но ты спас меня, потому что уверен, что кто-то еще хочет причинить мне боль. Кроме тебя, я полагаю. — Она ходит взад-вперед, и мне приходится прикусить язык, чтобы сдержать смех. Это чертовски восхитительно.

— Итак, ты думаешь, я в безопасности, но от чего? Происходит что-то еще, но помимо того, что он требовательный придурок, немного грубый и несколько непрошеных объятий, с ним все в порядке, — бормочет она себе под нос, хмуро глядя на меня.

— Но, может быть, в моей квартире действительно больше парней вроде блондинистого идиота, которые по какой-то причине хотят причинить мне боль. Может быть, из-за фотографии, которую я сделала! Может быть, они думают, что я раскрыла преступление или что-то в этом роде! Но первый шаг — выяснить, где я. В конце концов, кто-нибудь заметит, что меня нет.

Я бы с удовольствием позволил ей делать это до тех пор, пока она действительно не забудет, что я здесь, и не позволит себе расслабиться, но я не позволю ей лгать самой себе.

— Никто не заметит, что тебя нет. — Она отшатывается от моих слов, когда вспоминает, что я все еще здесь. — Мне пришлось спрятать тебя от всех. Но со мной ты в безопасности. — Я повторяю это про себя несколько раз, чтобы убедиться, что правила соблюдаются.

Она сжимает кулаки, когда от разочарования ее лицо снова искажается. Затем, похоже, что-то еще щелкает внутри нее.

— Хорошо, что ж... Тогда спасибо. — Она натянуто улыбается мне, и я, прищурившись, смотрю на нее. Она лжет. — Я собираюсь просмотреть несколько фотографий. — Она избегает моего взгляда, скользит на диван и кладет камеру себе на колени.

После того, как мою посуду, я возвращаюсь к столешнице, прислоняясь к ней, наблюдая, как закат скользит по ее лицу. Несмотря на то, что ее взгляд несколько раз метнулся ко мне, она, кажется, успокоилась.

Убедившись, что она достаточно расслаблена, я прохожу через спальню, чтобы принять душ. Еще одна доза холода, так необходимого мне, благодаря одному ее присутствию и тому факту, что вся эта комната душит меня ее запахом. Если она просто успокоится, то мы продолжим проводить приятные