Тени Равенсхолма - Мануэлла Юрьевна Макута

Ульрих взял кристалл в руки, чувствуя, как тот отзывается на его прикосновение легкой вибрацией.

— Я показал им любовь, а они ответили страхом. Я предложил защиту, а они отплатили изгнанием, — тихо проговорил Ульрих, словно обращаясь к кристаллу. — Пять веков я наблюдаю за ними. Пять веков изучаю, размышляю и прихожу к неизменному выводу — этот мир не заслуживает существования.

После изгнания Ульрих путешествовал по миру, собирая знания о своей новой природе. Он становился сильнее, мудрее, изучал древние тексты о вампирах, о магии крови и о мирах за гранью. Постепенно горечь переросла в философию, а жажда мести — в холодное решение изменить порядок вещей.

Он начал создавать других вампиров, тщательно выбирая тех, кого обращал: отверженных, непонятых, преданных обществом. Он становился для них учителем и отцом, передавая свои знания, но никогда — свою конечную цель. Даже древнейшие вампиры, пользующиеся зловещим уважением среди своего рода, не подозревали о истинных планах Ульриха.

— Они тоже слепы, — прошептал Ульрих, возвращаясь к свитку с древними рунами, которые расшифровывал последние десятилетия. — Старейшины довольствуются существованием в тенях, питаясь, как паразиты, мирком людей. Они не видят дальше своего бессмертия и власти. Они забыли, что мы могли бы быть большим.

Сердце Тьмы было не просто магическим артефактом. Это был ключ, способный открыть врата в другие измерения, в миры, населенные существами, для которых люди и вампиры были лишь мимолетным явлением в бесконечности космоса. Существами, чья сила могла перекроить саму реальность.

Ульрих провел века в поисках кристалла, следуя туманным указаниям из древних текстов, пересекая континенты и пробираясь в забытые святилища. И тридцать три года назад он наконец нашел его в глубинах шахт под Уральскими горами, защищенный магией, которой не пользовались уже тысячелетия.

Теперь он был готов. Ритуал, который он разработал, требовал особого расположения звезд, которое наступало раз в пятьсот лет. Удивительное совпадение с его вампирским рождением. Или же судьба? Возможно, он был избран для этой великой цели.

Ульрих подошел к карте, разложенной на массивном дубовом столе. На ней были отмечены места силы — древние святилища, пересечения линий, точки, где граница между мирами истончалась. Центральной точкой были древние катакомбы, построенные на месте, где некогда стояло языческое капище.

— Когда врата откроются, — размышлял он вслух, — первыми придут Пожиратели Тумана. Затем Безликие. И наконец, Она. — Ульрих прикрыл глаза, вспоминая видение, посетившее его во время контакта с кристаллом: огромное существо из теней и света, чье истинное имя невозможно произнести человеческим языком.

Ульрих знал, что за такое предательство не будет прощения — ни от людей, ни от вампиров. Но разве они заслуживали его верности? Люди с их бессмысленной жестокостью, их пустыми верованиями, их коротким веком и длинной памятью на зло. И вампиры, застрявшие в вечности без цели, полные гордыни и мелочных интриг. И глупый Себастьян, один из его первых учеников, послужит великой цели. Его кровь может не только закрыть портал и разрушить чары, но и усилить их, смешавшись с кровью его создателя. Вот только ему это неизвестно, поэтому глупец прибежит вызволять мир, в котором люди ненавидят таких как они.

— Новый мир потребует новых правителей, — произнес Ульрих, поднимая кристалл к свету. — И я буду готов служить ему, направлять его, когда старый обратится в пепел.

Звук колокола прервал его размышления. Полночь. Прибыли его самые верные ученики, не подозревающие, что станут не свидетелями, а жертвами его величайшего деяния.

Ульрих улыбнулся, впервые за долгие дни. Сердце Тьмы отозвалось, пульсируя в унисон с его мертвым сердцем. Время пришло.

— Падре Ульрих, пробормотал он с горькой иронией, вспоминая, как когда-то к нему обращались прихожане. — Я дам им последнее причастие, которого они заслуживают.

Он направился к двери, готовый встретить своих учеников и вскоре начать ритуал, который изменит мир навсегда. За его спиной кристалл продолжал пульсировать во тьме, словно биение сердца невидимого бога, ожидающего своего часа.

26. Перед бурей

Отложив в сторону книгу, слова в которой все равно сливались в одну сплошную строку перед глазами, Элеонора тяжело вздохнула. Завтра всё решится. Орден Серебряного Креста и их новые союзники — вампиры, которых совсем недавно они считали врагами, объединят силы против Ульриха. Старый вампир, переживший столетия, задумал нечто невообразимое — открыть разлом между мирами и выпустить в человеческий мир отродий тьмы.

Пальцы девушки механически сжимали серебряный медальон с гравировкой креста- символ Ордена и её наследия. Серебро то переставало приносить боль, то вновь обжигало, избавляя этой резковатой болью от волнений, возвращая из мира внутренних переживаний в реальность. Но, всё же, Элеонора то и дело нервно перебирала в голове детали предстоящего сражения, вспоминала карты подземелий, где, по данным разведки, скрывался Ульрих со своей армией. Её первое задание как охотника- и сразу такое. Сможет ли она помочь чем-нибудь, или же сама станет обузой, что будет только тянуть вниз?

Тихий стук в дверь вывел её из задумчивости.

— Входите, отец. — произнесла она, не оборачиваясь.

Виктор Харт, её отец, вошёл в комнату. Высокий, статный мужчина с проседью в тёмных волосах и шрамом, пересекающим левую щёку — свидетельство одной из многих схваток с вампирами.

— Завтра важный день, — сказал он, подойдя к её кровати. Элеонора, встав рядом с ним, кивнула.

— Знаю, — ответила она, мельком взглянув на угасающее солнце. — Я готова.

Виктор внимательно посмотрел на дочь. Он знал этот взгляд — казалось бы, сосредоточенный, но за ним скрывалось нечто большее.

— Ты скучаешь по нему, — это был не вопрос, а утверждение.

Элеонора вздрогнула, не ожидая такой прямоты от отца. С недавних пор тема их отношений Себастьяна Валериана была негласно табуирована меж ними. Отец не обсуждал, но все ещё не мог смириться с тем, что между его дочерью и вампиром возникло чувство, к слову, которое они оба пытались отрицать слишком долго. Теперь Элеонора могла смело сказать, что всё два года не давала никому из парней шанса завоевать её сердце, потому что оно было уже занято.

— Это не имеет значения, — твёрдо ответила она, но голос предательски дрогнул.

— Имеет, — неожиданно мягко возразил Виктор. — Завтра вечером всё может измениться, Элли.

Он редко называл её детским прозвищем, только в моменты особой близости или опасности.

— Что ты имеешь в виду? — спросила она, хотя прекрасно понимала смысл его слов.

— Я имею в виду, что тебе следует найти его сегодня, — Виктор положил руку на плечо дочери. — Проведите вместе это время.

Элеонора повернулась к отцу,