Преграды и прощение - Корали Джун

Когда в тот день с Сеинтом Вера отчитала меня за мое дерьмо, она сказала мне, что когда любишь кого-то, то позволяешь ему расцвести. И, черт возьми, если бы это означало просыпаться и видеть ее прекрасную улыбку, я бы оросил ее кровью своих врагов. Теперь я был чертовым романтиком. Был побежден. Привязан. Привязан к этой решительной девушке.

Мой телефон снова зазвонил.

— Возьми трубку, чтобы мы могли справиться с этим вместе.

Вера села рядом со мной и положила голову мне на плечо, когда мой телефон зазвонил в четвертый, а может, и в пятый раз. Я сбился со счета.

— Ответь, Хамильтон.

Я послушался ее и ответил на звонок, не забыв включить громкую связь, чтобы Вера могла слышать. Между нами больше не будет секретов.

— Алло?

— Хамильтон! — буркнул Джек. — Где ты был вчера вечером? Люди ожидали увидеть тебя на этом мероприятии, а Джозеф провел много времени с одним из наших дистрибьюторов.

— Люди и тебя ожидали увидеть на этом мероприятии. Где ты был? Ты исчез, как киска, когда Джозеф разбросал дерьмо, — огрызнулся я.

Джек зашипел.

— Я неважно себя чувствовал вчера вечером. Мне пришлось неожиданно уехать.

Я подавил желание закатить глаза и обвинить его в том, что он трахал свою бывшую невестку. К тому же не был уверен, что Вера знала, насколько они были близки, и мне не хотелось, чтобы та узнала об этом, подслушав разговор с Джеком. Я расскажу ей об этом, как только повешу трубку.

— Точно. Ну, я подумал, что для тебя это не так важно. Появилось кое-что, что я просто не хотел пропустить.

— Вера, — выплюнул Джек.

От яда в его голосе мне захотелось бросить трубку и забыть о плане. Я хотел увезти Веру как можно дальше от Джека Борегара.

— Я думал, ты хочешь, чтобы она была подальше от всего этого. О чем ты думаешь, Хамильтон? У нас все было так хорошо. Она лишь отвлекает...

— Вера — не твоя забота, — холодно ответил я.

— А как же твоя месть? Мы так близки к разгадке планов Джозефа. Как только мы это узнаем, мы сможем...

— Я все еще работаю над этим. И все еще собираюсь уничтожить Джозефа. И если тебя так волнует то, что я делаю, то, может быть, тебе стоит встать с постели и одеться. Чем ты вообще занимаешься, Джек? Работаешь за кулисами или прячешься?

Джек выругался.

— Я делаю все, что в моих силах.

— Ты пачкаешь свой член и позволяешь мне делать тяжелую работу, — огрызнулся я в ответ.

Нахер Джека.

— Хамильтон!

— Расскажи мне, с каким дистрибьютором Джозеф встречался прошлой ночью, — мастерски изобразил я скучный голос.

Я представил себе Джека в его спальне, негодующего из-за сына, которого он не мог контролировать. Это было приятно. Слишком приятно. Впервые за несколько недель я снова почувствовал себя самим собой. Я не жил ради его похвалы. Я жил для себя.

— «Гандер Индастриз». Они являются поставщиками. Тео Гандер — их генеральный директор.

— А что насчет Гэри Герберта?

Джек немного подождал, прежде чем ответить.

— Гэри не замешан. Перестань раскручивать эту версию. Я знаю Гэри. И я в этом бизнесе дольше, чем ты.

— Полагаю, тогда я тебе не нужен, Джек. Кажется, ты уже во всем разобрался.

— Не будь дураком. Я думал, ты собираешься работать? Думал, ты хочешь уничтожить Джозефа?

Я раздраженно фыркнул.

— Скажи мне, Джек, что за человек натравливает своих сыновей друг на друга, вместо того чтобы самому вести дела? Один звонок. Этого было бы достаточно, чтобы ты закрыл это дело. Но ты трус. У тебя столько скелетов в шкафу, что ты не знаешь, с чего начать.

Я с самого начала знал, что весь этот план — полная чушь. И вошел в логово волков, но лишь хотел разрушить их изнутри стаи.

— У меня нет времени объяснять тебе все причины, по которым мы должны действовать тихо. Я не хочу угрожать тебе, Хамильтон. Но у тебя есть очень очевидная слабость, которой я не побоюсь воспользоваться.

У меня заколотилось сердце в груди.

— Я не боюсь тебя.

— А стоило бы. Если я пойду ко дну, я заберу с собой всех. Лайлу. Веру. Джозефа. И особенно тебя. Мы разберемся с этим бардаком и будем жить дальше. А теперь перестань вести себя так и послушай меня. Джозеф разговаривал с «Гандер Индастриз».

— И почему это так важно, что Джозеф провел вечер, общаясь с ними? — терял я терпение, но все же подыгрывал.

— Потому что «Гандер Индастриз» базируется в Сан-Франциско, — ответил Джек настойчивым голосом. — На мероприятии было много их совместных фотографий. Это наша зацепка.

Я посмотрел на Веру. Ее глаза были полны беспокойства, а на милом личике застыла самая очаровательная гримаса. Она считала, что Джек несет чушь, как и я. Джек продолжил.

— Приезжай. Нам нужно выработать стратегию и поговорить с моей командой.

— Ага-а. Думаю, я начну работать с новой командой, — лениво ответил я, а затем наклонился, чтобы поцелуем прогнать беспокойство с лица моей девочки.

Джек рассвирепел.

— Что? Хамильтон, ты не можешь втягивать в это других людей. Чем больше людей знает, тем больше вероятность...

— Мне все равно, кто знает, Джек, — легко ответил я. — Меня не волнует, что ты угрожаешь мне. Не волнует ни эта работа, ни деньги. Моя единственная мотивация — уничтожить Джозефа. И самое главное, мне похер, кто попадет под перекрестный огонь.

— Ты не можешь этого сделать!

— Хреново, не так ли? — спросил я. — Довериться не тому сыну.

Вера ободряюще улыбнулась мне, и этого было достаточно, чтобы захлопнуть дверь перед Джеком. Мы с ней были заодно. К ебеням всех остальных.

— Хорошего дня, Джек.

Было чертовски приятно повесить трубку. Вера прочистила горло. Я повалил ее на матрас и начал целовать, как изголодавшийся мужчина. Она была такой мягкой, такой идеальной, такой чертовски моей.

— Мы можем поговорить о том, что только что произошло? — спросила она, пока я лизал ее сиськи.

— Конечно, — ответил я, после чего яростно раздвинул ее ноги и устроился между ними. От нее невероятно сексуально пахло. Она была теплой, влажной и...

— Я не хочу говорить о твоем отце, пока ты трахаешь меня, Хамильтон, — пожаловалась Вера.

Я прикусил ее кожу и подразнил головкой члена ее вход, толкая ее и скользя руками вверх и вниз по ее телу.

— Верно подмечено, — согласился я. Мне не хотелось думать о нем. — Тогда давай поговорим позже.

— Ты невозможен, — сказала Вера, впиваясь