Её ванильное лето - Оксана Хващевская

затуманенные воспоминаниями и мечтами. Маша походила на сомнамбулу, все еще пребывая в тех недостижимых высотах, куда унесли ее пережитые мгновения близости с Вадимом. Потрясенная произошедшим, она просто не понимала, в каком измерении теперь находится. Все перевернулось с ног на голову, рассыпалось и стало чужим, нереальным. И как теперь все будет, девушка не знала. Да и не хотелось думать об этом сейчас. Хотелось как можно дольше сохранять в себе то невероятное, блаженное ощущение счастья, умиротворения, гармонии с собой и миром. Подобное состояние было ново и незнакомо Маше, но оно нравилось ей. Вот бы остановить время, замереть…

— Ты ведь будешь умницей, правда? — с улыбкой спросил он.

Машка кивнула, глядя ему в лицо.

— Я вернусь через несколько дней. Надеюсь, я удовлетворил твое любопытство и на развалины старой фермы ты больше не сунешься?

Машка опять кивнула.

— И с хозяйством справишься?

— Да. К тому же из города скоро должны вернуться мальчишки.

— Ох уж мне эти мальчишки! — тяжко и притворно вздохнул Сафронов.

Машка удивленно вскинула брови.

— Я ревную, между прочим! — с игривой улыбкой заявил он.

— Неужели? — улыбнулась девушка в ответ.

— Конечно! Только не говори мне, будто вас связывают исключительно дружеские отношения! Уж конечно, они не слепые!

Машка засмеялась.

— Ага, видят, значит! Конечно, так я и предполагал. Что ж, будет еще один повод вернуться быстрее. Ты будешь скучать?

— Да! — кивнула она, мягко и немного рассеянно улыбаясь. Голос ее при этом был так нежен…

— Да! — передразнил ее Вадим. — Ты просто засыпаешь на ходу!

— Ага, — согласно кивнула девушка. — И все равно хочу, чтобы ты меня поцеловал!

Машка погладила его по небритой щеке и, наклонившись, уткнулась лбом в его лоб. Мужчина несколько раз нежно коснулся ее губ своими, потом засмеялся, на мгновение крепко сжав в объятиях, поднялся и поставил ее на пол.

Когда Сафронов ушел, Машка закрыла двери на щеколду, задула лампы и забралась в смятую постель, еще хранившую их тепло и запах. Закрыв глаза, девушка уткнулась лицом в подушку, и в животе снова закружились бабочки желания. Воспоминания прошедшей ночи еще были слишком живы, и она почти осязаемо ощущала их. Глаза закрывались, но Машка пыталась бороться с наплывающим сном. Почему-то казалось: стоит только уснуть, как все исчезнет…

Она проспала до обеда. Сон все же сморил ее. И там тоже был Сафронов. Проснувшись, Машка не хотела вставать. Казалось, можно лежать так вечно, отгородившись от всего мира этими стенами и пеленой дождя, вспоминать и представлять, улыбаться и краснеть.

Но организм требовал еды, к тому же надо было элементарно помыться… А вечером, когда дождь, ливший несколько дней, наконец, немного утих, в окно постучала баба Маня.

Глава 15

Маша как раз стояла перед зеркалом, когда раздался стук. Она стояла так уже давно, всматривалась в собственное отражение и с трудом узнавала себя. Лицо, глядевшее на нее из Зазеркалья, было бледным и бескровным. И куда только делся ровный персиковый загар, которым она так гордилась? Губы припухли, брови казались темнее, чем на самом деле, а глаза так вообще были совершенно безумными. Она всматривалась в них и где-то в глубине души начинала осознавать произошедшие с ней перемены. Что-то случилось с ней этой ночью. Что-то навсегда изменило ее, и не только внешне. Маша чувствовала: эта перемена куда глубже. Она смотрела на себя в зеркало и не ощущала прежней беззаботности и гармонии с окружающим миром, с той жизнью, которой она жила. Вдруг все утратило смысл, и стало как-то неуютно. Как будто в милой оболочке Маши Лигорской родился другой человек и его мало интересовало что-либо, кроме одного — Вадима Сафронова.

Вглядываясь в свои светлые глаза, девушка напрасно пыталась найти определение происходящему. Впервые ночь с мужчиной так глубоко задела ее. Маша отстраненно вспоминала свои прежние увлечения и понимала, что они не имели ничего общего с тем, что она чувствовала сейчас.

Впервые она влюбилась в шестнадцать. Он был старше на год, недавно появился в их тусовке. Красивый, веселый, первый во всем. Он с самого начала проявил к ней повышенный интерес. А она в компании ребят, пацанка пацанкой. И все же он выбрал ее, хотя мог пойти с любой, даже с самой красивой. Девчонки бегали за ним, и он знал силу собственной улыбки. Конечно, она вела себя как дурочка, просто не умела, не знала, как по-другому. Безусловно, ей льстило его внимание. Они начали встречаться. Любила ли она его, или ей казалось — Маша не знала. Вот только роман их скоро закончился. Он стал встречаться с другой, первой красоткой в их школе, исправив странный «мезальянс», и оборвал недоуменные перешептывания своих друзей, которые в толк взять не могли, что он нашел в Маше Лигорской. А ее это больно ранило. Она проплакала не один вечер, страдая… Однако скоро жизнь вошла в привычное русло и Маша забыла о нем. Но не забыла вкус предательства, с настороженностью относясь ко всем, кто встречался на ее пути.

А потом у Маши случился роман с актером, который преподавал на курсах актерского мастерства. Женатый, несколько пресыщенный славой, женским вниманием и жизнью. Мужчина был красив и вдвое старше ее. С ним было хорошо и весело. Но она не любила его и отлично понимала, что для него она просто игрушка, забава, не первая и не последняя. Однако это не задевало ее, потому что и он был своего рода бальзамом для ее раненого самолюбия. Вспоминая о нем сейчас, Машка, несмотря ни на что, была благодарна ему. Он рассказывал ей много из того, что не преподавалось на курсах, давал читать литературу, которую даже сейчас не найти в книжных магазинах и библиотеках. Первый заметил в ней талант актрисы, предвещал ей мировую славу, подогревая тем самым ее мечты и стремления. Он познакомил ее с некоторыми нужными людьми, и благодаря им состоялся Машин дебют в кино. Но именно съемки и разлучили их, легко и безболезненно разведя в разные стороны. Машка, зачарованная и увлеченная процессом, ни о чем другом и думать не могла, а у него вскоре появилась другая.

А теперь Сафронов. То, что она пережила с ним, чувства, которые испытала, не поддавались логическому объяснению. У нее не было причин ложиться с ним в постель. Они не встречались. Она не любила его. Просто хотела. Физически, каждой клеточкой тела, которое ныло и изнемогало, жаждала его прикосновений как чего-то такого, без чего она уже не