О пепле и стали - Элиза Рейн

Нави поднимает взгляд, качает головой и начинает идти в другую сторону от меня.

— Стой! — говорю так тихо, как только могу. — Здесь нельзя разделяться, это ужасная идея!

— Не интересует, — отвечает она и начинает быстро уходить в густой подлесок.

Я на секунду дольше, чем нужно, размышляю над тем, должна ли пойти следом, и только решаю, что должна, как она теряется из вида.

— Торви, ты должна вести себя потише, — говорю я, оборачиваясь к своей медведице.

Она замирает, держа в одной лапе на полпути ко рту кого-то наподобие жабы.

Я закрываю глаза.

— И относиться к этому серьезно.

Раздается звук жевания.

— Я так и делаю. Уничтожу всех врагов.

— И жаб?

— Я была голодна.

— Ты всегда голодна.

— Ты бы тоже была, если была бы сложена так же хорошо, как я.

С этим я поспорить не могу, так что перевожу взгляд на лес.

— Ты сможешь по следам найти путь обратно туда, откуда мы пришли?

— Я почую Фезерблейд откуда угодно, — отвечает она, и я слегка расслабляюсь. Мы здесь не потеряемся.

А вот Нави — легко.

Заставляю себя не думать об этом. Не то, чтобы я хотела привязать ее к себе. Она — самостоятельная фейри. И может делать, что захочет.

И в каком-то смысле она права. Без нее я смогу сосредоточиться на собственной задаче.

Перед следующим вопросом мне приходится себя успокоить.

— Ты можешь почуять Крикуна?

— Я чую больших, мерзких существ.

— Возможно, это они. Это птицы, — говорю ей.

— Это похоже на правду, и их запах… — Торви умолкает и нюхает воздух, — …тут повсюду.

— А ты сможешь отыскать всего лишь одно перо?

— Нет. Ими пахнет отовсюду, и перо слишком маленькое, чтобы я смогла его найти.

— Хорошо, — будь храброй, Мадди. — Как насчет целой птицы?

Вспоминаю слова Эрика.

Нужно пойти туда и найти гнездо Крикуна. Я рекомендую искать те, что уже упали, и не сталкиваться с чудовищами.

Прикусываю губу.

— Или может, гнезда? — шепотом спрашиваю.

— Ты хочешь сражаться?

— Нет! Ты можешь поискать пустое гнездо?

Она качает крупной головой.

— Нет. Я могу сказать, когда запах станет сильнее. И все.

— Значит, этого будет достаточно. Пойдем.

ГЛАВА 28

МАДДИ

Земля подрагивает от низкого рычания Торви еще то того, как я его слышу. Ее мышцы напрягаются под мехом, когда она резко поворачивает голову налево.

— Там запах становится сильнее.

Она смотрит на переплетение огромных ветвей, уходящее наверх, в крону. Дерево выглядит больным, более темным, чем здоровая поросль рядом, а наверху, в тенях, что-то движется. Когда замечаю оттенки красного, у меня пересыхает во рту. Я почти уверена, что это не листья, а перья.

Шепотом спрашиваю у Торви:

— Сколько их?

— Трое, — мысленный голос Торви напряжен от предвкушения. — Думаю, наверху гнездо.

Шум крови в ушах умолкает, когда слышу сверху мягкий, влажноватый звук — взмахи кожаных крыльев и скрежет деревянных когтей о кору. Я начала покрываться льдом, знакомое чувство расползается по коже до кончиков пальцев.

Из листвы показывается голова Крикуна, и все мое тело напрягается от рефлекторного страха.

Когда он так близко, я могу разглядеть каждую жуткую деталь, даже кожу, рвущуюся и отслаивающуюся под красными перьями, будто что-то пытается вырваться наружу. Его обрамленные зеленым глаза осматривают небо с уверенностью хищника, от которой у меня слабеют колени. Его изогнутый клюв больше по размеру, чем мое туловище. Он открывается, обнажая покрытое извивающимися кровеносными сосудами горло и кривые, полупрозрачные зубы, похожие на заостренные осколки янтаря.

Почему, во имя всех богов, я решила, что это хорошая идея? Страх парализует меня, и даже Торви молчит.

Рядом с первой появляется еще две головы, и мое сердце почти останавливается. У одной из них отлично виден череп, кости из окаменелого дерева проступают сквозь лохмотья плоти. Клюв другой потрескался и исцарапан, и сквозь трещины прорастает новый, будто покрытые кровью шипы.

Делаю глубокие вдохи, стараясь не издавать ни звука, и вспоминаю Сарру, которую этим утром видела на кушетке.

Это ради нее. Я должна это сделать, должна спасти ее жизнь. Жизнь, которую подвергла опасности.

Мне нужно подобраться ближе. Мне нужно раздобыть перо.

Но стоит мне только сделать шаг, как все три Крикуна расправляют крылья, обнажая сухожилия и порванную, покрытую кровью кожу под ними. Ветка трещит, когда они взлетают и перекрывают крыльями то небольшое количество света, что просачивалось сквозь кроны деревьев.

Задержав дыхание, я молюсь, чтобы они улетели прочь. Но как по команде, они устремляются вниз.

Прямо на нас.

Из моих ладоней вырывается лед, а Торви прыгает вверх, ее рев гремит в лесу. Ближайший ко мне Крикун уворачивается от выпущенного мной льда, но один из осколков зацепляет его крыло, мгновенно его замораживая. Падая на ветви помельче, чудовище вопит, и этот отвратительный, леденящий кровь звук заставляет закричать и меня.

Другие две птицы продолжают снижаться и раскрывают крылья с влажным, хлюпающим звуком. Я вижу их внутренние органы, проглядывающие сквозь дыры в их переломанных костях, и они мерцают, как горячие угли.

Торви сбивает лапой ту птицу, что летит левее, ее когти вспарывают деревянную грудину чудовища. Повсюду разлетаются щепки, но разорванная от удара плоть изгибается и вновь соединяется вместе, мышцы и сухожилия болтаются в воздухе, но тянутся друг к другу, чтобы срастись. От этого зрелища у меня сводит живот.

Уворачиваюсь, и когти третьей птицы проходят в паре дюймов от меня. Потом перекатываюсь на скользкой от инея земле и снова выстреливаю льдом. Удар попадает ей прямо в голову, но от неестественного жара птицы лед почти мгновенно тает, превращаясь в шипящие клубы пара, а зеленые глаза чудовища смотрят на меня, и я могу поклясться, что вижу в них удивление.

— Сверху! — предостерегает Торви.

Первый Крикун оправился и несется точно вниз. Я распластываюсь на земле, когда медведица прыгает и вцепляется зубами в шею существа. Они падают, похожие на размытое пятно из белого меха и красных перьев.

Мои руки дрожат от напряжения, когда я выпускаю из них бесконечный поток льда, чтобы не подпустить к себе двух других птиц. Они кружатся и пикируют вниз, хватая клювами пустоту на том месте, где я стояла секунду назад.

Одна из птиц отвлекается от меня и нацеливается на открытую спину Торви, пока та сражается с другой.

— Нет! — кричу я, и лед из моих рук разлетается во все стороны.

Температура воздуха резко снижается, а осколки льда вращаются, собираясь в смертоносный