О пепле и стали - Элиза Рейн

У меня уходит примерно полчаса на то, чтобы найти Стаффана, который наполняет тарелку ветчиной в Обеденном зале.

— Можно поговорить с тобой? Снаружи? — робко прошу я.

Он ставит еду на стол и идет со за мной на улицу, на его красивом лице видно волнение.

— Что случилось?

— Ничего. Хотела тебя поблагодарить.

— За что?

— Мы с Торви живы только благодаря тебе.

Он смотрит на меня во все глаза.

— Если бы ты не рассказал мне, как притворился мертвым, я ни за что не додумалась бы поступить так же. Ты спас мою жизнь.

Его темно-коричневые щеки краснеют.

— Правда? — в конце концов спрашивает он.

— Да. Ты должен рассказать остальным. Это может спасти еще несколько жизней.

— Они не подумают, что я трус?

— Использовать твой опыт, чтобы победить злобное чудовище? Нет.

— Я… Я подумаю об этом, — говорит он. — Спасибо.

— Нет, серьезно. Спасибо тебе.

Я кладу себе в тарелку хлеб и склоняюсь над ней, заставляя себя хотя бы попытаться восполнить силы. В памяти возникает Харальд, твердящий, что воинам нужно есть и спать, чтобы быть на пределе возможностей. У Торви проблем с аппетитом нет, и сразу после купания она отправилась в лес, на поиски лисиц.

Фейри ходят туда-сюда по Обеденному залу, но никто не приближается ко мне. Мне не хочется никому рассказывать, что произошло, поэтому вместо того, чтобы обидеться, чувствую благодарность.

По прошествии нескольких часов возвращаюсь в палаты целителей. Эрик не пускает меня к Сарре, но ободряюще улыбается.

— Думаю, она поправится. Я смог кое-что понять, и кажется, знаю, что мне нужно делать с пером Крикуна.

Мои колени слабеют, и я прислоняюсь к дверному косяку.

— Я могу ее увидеть?

— Завтра. И тебе тоже нужно отдохнуть.

— Вы уверены, что с ней все будет хорошо?

— Не до конца уверен, но теперь у нее есть все шансы.

После беспокойной ночи, во время которой то просыпалась, то проваливалась в сон, я спешу из Крыла Медведя к Сарре. Умираю с голоду и у меня слегка кружится голова, но я и близко не подойду к Обеденному залу, пока не буду уверена, что она в порядке.

Боковым зрением вижу что-то темное и понимаю, что Каин тоже встал рано. Возможно, он всю ночь не отходил от Крыла Медведя. Он не может увидеть его или войти внутрь, но это не помешает ему оставаться неподалеку.

Когда я вхожу, Эрик суетится в главном зале Крыла Змеи, и выглядит недовольным тем, что я пришла так рано.

— Как она? — робко спрашиваю у него.

Он улыбается, и я выдыхаю.

— Мне удалось извлечь из пера достаточно магии, чтобы изготовить лекарство. Она поправляется.

— О, слава Фрейе за это, — говорю, прижимая ладонь к груди. — Теперь я могу проведать ее?

— Нет.

Я хмурюсь, сразу снова начиная волноваться.

— Почему?

— Ей нужен постоянный уход. Болезнь сильно распространилась, и может пройти неделя, прежде чем она придет в себя и ее сознание будет достаточно ясным. Да. И, — продолжает он, поднимая руку, — Должен тебя предупредить. Она… изменилась.

— В каком смысле изменилась?

— Думаю, лишь внешне. Однако, Мадивия, ты ее подруга, и я должен попросить тебя кое о чем. Если ты как раньше заметишь изменения в ее поведении, ты должна будешь незамедлительно сообщить о них мне.

Я медленно киваю.

— Хорошо.

Со смесью облегчения и беспокойства напоминаю себе, что неделя — это не так уж и долго, а то, что она будет выглядеть немного иначе — не так уж и плохо. Главное, что она жива.

— Договорились. Теперь иди, поешь. Отдохни сегодня.

Киваю и поворачиваюсь к двери.

— Надеюсь, Фезерблейд щедро вознаградил тебя за пройденные испытания.

Я вспоминаю драгоценный камень, который вчера положила в карман. Фезерблейд вознаградил меня, но пока даже не знаю, чем.

Снова оборачиваюсь к нему.

— Когда… Когда будет поминальная служба по Нави?

На его лице проступает печаль.

— Сегодня после ужина.

Киваю.

— Тогда до встречи. И спасибо, эрсир, за то, что помогаете моей подруге.

ГЛАВА 31

МАДДИ

Когда я прихожу в обеденный зал в такую рань, кроме меня там оказывается всего пара новобранцев, Тора и Роуг. Никто из них не пытается говорить со мной о том, что случилось на Оскорелле. Не знаю, потому ли это, что по мне сразу видно, что не хочу ни с кем это обсуждать, или потому что они меня боятся. В любом случае, мне плевать. Я голодна, как волк.

Наполняю тарелку едой и постепенно все съедаю, тихонечко сидя в одиночестве. Пока жую, в голове раз за разом звучит успокаивающая мысль о том, что с Саррой все будет хорошо.

Я нашла перо, и Эрик делает все возможное, чтобы помочь ей поправиться. Все будет в порядке.

Эрик разрешил мне взять выходной, и я планирую провести его с Торви в Крыле Медведя. Я собираюсь сохранить воспоминания обо всем, что случилось, спать и есть. Весь день.

В другом случае я подождала бы, пока мне станет чуть полегче, прежде чем заново переживать такое ужасное воспоминание, но как только я как следует наедаюсь и устраиваюсь в гнезде Торви, на меня обрушивается апатия, и поддаюсь желанию оказаться в прохладных, безопасных коридорах галереи.

Закончив создавать действительно ужасную статую Крикуна, я не хочу уходить, и провожу еще пару часов в поисках названий других кораблей. И возвращаюсь ни с чем.

Не то, чтобы я думала, что их там нет, но как только я неохотно возвращаюсь в реальность, на меня начинает давить мысль о том, сколько времени потребуется для того, чтобы разыскать их. Сейчас я нашла два из пяти, и на это уже ушли долгие часы.

Если так пойдет, можно не переживать о том, стоит ли помогать Каину.

— Торви, я собираюсь в течение часа искать воспоминания каждый раз перед сном, — решительно говорю медведице.

Она устроилась на сене и не отвечает.

— Ты спишь?

— Нет. Какой камень тебе подарили?

Поднимаюсь на ноги и иду к стопке одежды, которую сняла с себя прошлым вечером. Когда достаю драгоценность из кармана штанов, мои глаза округляются.

— Не знаю, но он очень красивый.

Поворачивая камень в руке, я восхищаюсь тем, как он переливается оттенками от красного до белого, как настоящее пламя.

— Наверное, это огненный камень, — продолжаю я. Торви поднимает голову, но не встает. — Не хочешь взглянуть? — спрашиваю ее.

— Покажешь мне потом, — она широко зевает и роняет голову так, что