О пепле и стали - Элиза Рейн

Буквально через несколько секунд мы переходим границу. Облегчение охватывает меня, и первое, что делаю — оглядываюсь в поисках Каина.

Его нигде не видно. Пока мы молча идем к Великому Чертогу, фейри выходят из окружающих нас зданий. Сначала всего несколько, а потом все больше и больше, их вскрики и шепот разрывают безмолвие.

Эрик стоит на ступенях вместе с Харальдом, и когда они видят, что Торви несет в своей огромной пасти, на их лицах появляется скорбь.

Остальные новобранцы собираются в круг, их черты полны страха. Некоторые отшатываются так, будто мы с Торви можем заразить их смертью. И я их не виню.

Слышу, как они шепчутся.

— Крикуны.

— Но Нави была такой сильной.

— У нее не было валь-тивар.

— Кто следующий?

Я всех их игнорирую, не останавливаясь до тех пор, пока не подхожу к Эрику и Харальду.

— Крикуны, — говорю я, мой голос кажется жестким и чужим. — Она ушла в одиночку. Мы нашли ее… — слова застревают у меня в горле.

Харальд делает шаг ко мне, и его обычно суровые черты лица смягчаются.

— Я ее заберу, — говорит он.

— Эрик, — шепотом говорю я, — вы ведь самый могущественный целитель на Иггдрасиле. Есть ли хоть что-то…?

Выражение лица Эрика становится таким, что я бы описала его как почти напуганное.

— Есть способы, — тихо произносит он, — заглянуть за завесу смерти. Но цена… — у него на плечах появляется змея, и он с трепетом касается ее чешуек, будто ища утешения. — Я не буду делать этого, и она бы сама того не захотела.

Серьезность его слов не оставляет места для дальнейших уговоров. Я достаю из сумки перо Крикуна.

— Но хотя бы это поможет спасти мою подругу?

Он переводит взгляд с Нави на перо, и в его глазах вспыхивает подобие надежды.

— Идем в палаты целителей. Немедленно.

Толпа расступается, когда Эрик жестом зовет меня следовать за ним. Лишь один фейри не двигается с места. Каин.

Когда я вижу его, в животе вспыхивает пламя. Его глаза горят, волк рядом с ним тяжело дышит. Все мышцы в его теле так напряжены, будто в любой момент готовы лопнуть. Он смотрит на то, как Торви опускает изломанное тело Нави. Харальд жестом просит Каина помочь, но он и пальцем не шевелит. Вместо этого он смотрит на меня.

Заставляю себя сдвинуться с места и пойти за Эриком.

Я больше не одна. Каин здесь, и он меня не оставит.

ГЛАВА 30

МАДДИ

— Прошу, скажите, что это поможет?

Эрик поднял мерзкое перо на уровень глаз и разглядывает его со всем вниманием.

Змея тоже поднялась, и ее голова находится вровень с головой Эрика. Блестящий раздвоенный язык тянется к перу, едва не касаясь его подрагивающих волосков.

Сарра что-то бормочет, и я смотрю на нее мимо Эрика.

— Она приходит в себя. Мне нужно поработать. Возвращайся через пару часов, — говорит Эрик, все еще рассматривая перо.

— Я хочу остаться.

— Нет, — его тон не оставляет места для возражений, и я тут же сдаюсь.

Если без меня он будет работать быстрее, то я уйду.

— Я скоро вернусь, Сарра, — мягко говорю, прежде чем выйти из палат целителей.

Ноги у меня тяжелые и зажатые, плечи болят. Теперь я знаю, что это утомление, вызванное пережитым страхом.

Выйдя из здания, вижу, что моя медведица плещется в воде рядом с Крылом Змеи, прямо рядом с проломом в деревянном ограждении как раз размером с Торви. Мгновение я смотрю на нее во все глаза, потом качаю головой.

— Ну хотя бы ты в порядке, — бормочу, глядя на то, как она молотит огромными лапами по воде, поднимая стену брызг, разлетающийся в разные стороны. Некоторые из них превращаются в липкий снег, прежде чем осесть обратно в воду.

— Мне было очень жарко, — мысленно говорит она, не глядя на меня.

— Понимаю, о чем ты, — отвечаю ей, но она слишком занята, чтобы меня услышать.

Запекшаяся кровь отмылась с ее меха, и я немного расслабляюсь. Все позади. Мы вернулись в безопасные стены Фезерблейда и сделали все что могли для спасения Сарры.

— Торви не поймает там рыбу. Она не подплывает так близко к зданиям.

Я оборачиваюсь к Каину.

— Она решила охладиться, — отвечаю, и к моему ужасу, мой голос надламывается.

Он делает шаг ко мне, потом будто вспоминает, что не должен, и останавливается.

— Что произошло? — мягко спрашивает он.

И я вдруг все рассказываю. О том, как сильно испугалась за Торви, когда на нас напали трое птиц, как вина поглощала меня, когда нашла тело Нави, и как страшно было притворяться мертвой, лежа рядом с ее телом. Умудряюсь говорить ровным голосом ровно до того момента, как говорю, что боюсь, что уже слишком поздно, чтобы помочь Сарре.

— Ты сделала все и даже больше, чтобы ей помочь, — с нажимом говорит он. — Ты показала верность, которой гордились бы сами боги, — я открываю рот, чтобы сказать ему, что в первую очередь это моя вина, что она заболела, но он обрывает меня. — И не начинай сначала молоть эту чушь про то, как ты виновата.

Закрываю рот. Он глубоко вдыхает.

— У поступков есть последствия: хорошие, плохие и совершенно непредсказуемые. Все дело в намерениях, принцесса. Ты хотела причинить вред подруге? Или чтобы Нави погибла?

Я с такой силой качаю головой, что мне больно.

— Конечно нет.

— Тогда хватит себя грызть. Извлеки из этого урок и стань сильнее. Помни, чему тебя это научило и как сделало лучше.

Его слова будто квинтэссенция силы, которая вливается в мое тело, заставляет мышцы напрячься, а спину выпрямиться.

Делай, что можешь. Игнорируй остальное.

Я не могу изменить случившегося.

Но могу сделать все, что в моих силах, чтобы все исправить.

— Эрик сможет вылечить ее при помощи пера, — говорю я со всей уверенностью, на какую способна.

— Да.

— Нави сама решила уйти от меня. Даже если бы я последовала за ней, она нашла бы способ улизнуть, — говоря это вслух, будто начинаю верить в сказанное.

Вспоминаю каждый свой разговор с дисциплинированной и прагматичной фейри. Я бы не смогла ее переубедить.

— Она никогда не хотела сражаться бок о бок с тобой, — говорит Каин. — Ее убило ее собственное предубеждение. Не ты.

Я с силой вдыхаю и выдыхаю через нос. Все тело охватывает дрожь.

— Тебе нужно поесть, — продолжает он. — И отдохнуть.

Он прав, но я не голодна.

— Мне нужно кое-что сделать, — говорю я.