Теперь открой глаза - Николь Фиорина

Я просто жду.

В последние два года я позволила силам извне управлять своей жизнью, своими чувствами и своей головой. Я позволила другим выбирать для себя наказание за все свои ошибки.

Спасибо, Господь, за то, что испытываешь меня. Я выучила урок. Я достаточно страдала. И все искупила.

В конце концов, даже проклятые заслуживали счастья. Последнее, что я запомнила перед тем, как отключиться, – черные грязные ботинки, свисающие сверху. А потом зрение мое размылось и отключилось. Наступила тьма.

По щеке скользнула слеза. Я открыла глаза, и меня снова поприветствовала темнота. Но я не впустила ее… только не сейчас. Мне хотелось закричать, но губы мои перехватывала липкая лента. Я не только не могла издать ни звука, мне и дышать становилось все труднее. Паника нарастала.

Воздуха не хватало. Нос жгло. Запястья и щиколотки связали вместе, и я изогнулась, взбрыкнула ногами, но только ударилась коленками об окружающие меня стены. Выхода не было. Я зажмурилась. По лицу скатилась еще одна горячая слеза. Грудь горела. Воздуха не хватало. Меня охватил страх, попытался утащить в свои бурные воды.

Итан. Это все он. Почему я раньше не смогла этого понять? Когда-то я признала, что у Итана сердце мрачного жнеца, но я месяцами позволяла этому человеку забираться ко мне в постель – даже в те ночи, когда он убивал. Не только сердце Итана могло бы принадлежать мрачному жнецу. Он сам был настоящим ангелом смерти. И я позволила ему дотрагиваться до себя, успокаивать. Подпустила слишком близко, и теперь страшно бесилась из-за этого. У меня только и получалось, что хорошо судить людей по их поведению… и насчет Итана я крупно ошибалась.

Он довел тех парней до смерти – лишил их жизней. И ему все бы сошло с рук, если бы я не застукала его. В том классе на третьем этаже он посмотрел на меня с ужасным удивлением. Его ярко-голубые глаза расширились. В моих отразился тот же ужас, а потом Итан повалил меня на землю.

– Прости, – шептал он снова и снова.

Это было последним, что я услышала перед тем, как меня накрыла тьма.

Лишь когда машина остановилась, я поняла, что мы вообще куда-то ехали. В этом темном, крошечном пространстве я бы этого никогда не осознала. Хлопнула дверь, и багажник, в который меня засунули, задрожал. Я резко перестала плакать и замерла. Ждала неизбежного.

Вот и все. Итан убьет и меня тоже.

Я никогда не боялась смерти. Вообще, это смерть боялась меня. Я годами балансировала на лезвии, не заботясь ни о чем на свете. Искушала судьбу, поднимая руки и шепча ей: «Давай, забери, если сможешь». По всему выходило, что смерть была маленькой испуганной сучкой.

Но потом в моей жизни появился Олли.

И когда он вошел в нее, не спрашивая разрешения, то сразу же стал центром моей гравитации. Поначалу любви Олли хватало на нас двоих… а потом я и сама научилась любить. Любить себя, а потом и ту, в кого превращалась. Ни Долор, ни эти ужасные подколы, ни травля не смогли у меня этого отнять.

И Итан тоже не сможет.

Если смерть – не маленькая испуганная сучка, то должна стать ею. Потому что я не сдамся просто так. Не сейчас. Ведь я борюсь не только за себя, но и за Олли, и за нашу совместную жизнь.

Багажник распахнулся, и в крошечное пространство проник порыв свежего ветра. Солнце сияло так ярко, что я тут же зажмурилась. Чуть дернула головой – дальше, дальше от солнца. А потом глаза привыкли.

– Мы на месте, – объявил Итан, но на этот раз голос его звучал блекло. Так, словно ему было все равно.

Я неохотно распахнула веки и рассмотрела Итана. Его пустые глаза смотрели на меня. Я попыталась что-то сказать, но лента мне не давала. Проклятья, угрозы, крики… все это превратилось в хмыканье на высокой частоте. На мгновение Итан отвернулся и почесал затылок. Плечи под черной футболкой напряглись. А потом он выпрямился и снова повернулся ко мне.

– Ты сама виновата, – с нажимом произнес он.

Прозвучало так, словно он пытается убедить в этом не меня, а самого себя. Итан покачал головой, рвано выдохнул, а потом две огромные ручищи вытащили меня из багажника и закинули на плечо.

Я попыталась вырваться, но он крепко держал меня под коленками. Пока я боролась, смогла разглядеть, что нас окружает густой лес – зелено-коричневое полотно. Отсюда даже неба разглядеть не удалось: его закрывали предательские ветви и листья.

Деревья тянулись до самого горизонта. Никаких признаков цивилизации. Вокруг ни души, кроме нас с Итаном. Ни Долора, ни помощи… только мы вдвоем. Ангел смерти и бывшая социопатка.

Скрипнула дверца: Итан толкнул ее плечом и умудрился закрыть ногой за собой. Свет снаружи померк.

Меня снова накрыло тьмой. Застоявшийся воздух пах плесенью и пустотой. Все стены покрывали деревянные дощечки. Итан повернулся, чтобы запереть дверь на замок, и я смогла разглядеть убранство комнаты. Довольно маленькой. Кухня с крошечным окном над раковиной у задней стены. Рядом – дверь. Еще один способ сбежать. Справа от меня пыльный диван в цветочек упирался в деревянную стену: он стоял напротив главного входа. Времени не хватило – Итан вдруг повернулся и молча прошел по скрипящим половицам. Мы подошли к другому дверному проходу и спустились по лестнице.

Бороться было бесполезно. По крайней мере до тех пор, пока не смогу избавиться от связывающих меня пут. Руки и ноги стянули так крепко, что заболела кожа. Любое движение – и стяжки впивались еще сильнее. Нужно поберечь силы. Итан сделал шаг с последней ступеньки и уронил меня на пружинный матрас: я ударилась о него спиной, а затем подпрыгнула.

Итан заметался по комнате, запустив пальцы в волосы. Я молча за ним наблюдала. Пространство крошечное. Никакой мебели, кроме матраса, на котором я лежала. Взгляд скользнул мимо Итана – на окно. Пространство между нами разрезали солнечные лучи: пылинки танцевали в воздухе, будто бы легчайшие снежинки. Окно было высоко – не достать.

– Почему, Джетт? – Итан повернулся ко мне и вскинул руки, прищурившись. Щеки его покраснели от ярости. – Тебя в моих планах не было! – прокричал он и яростно затрясся.

По щеке его скатилась слеза, и он залез на меня. Итан отодрал от моего рта клейкую ленту, и я закричала.

Пусть меня кто-нибудь услышит.