Асины журавли - Елена Чумакова

Соколовский так же кратко рассказал историю знакомства с женой. Гуревич заметил, что во все время разговора давний приятель то и дело вопросительно поглядывает на жену, словно спрашивая ее одобрения. Она в основном молчала, но внимательно следила за беседой. Оживилась Бартошевская, когда разговор зашел о нынешней жизни в Советской России. Ее интересовало все, что касалось жизни внутри страны, а больше всего, возвращаются ли в Россию эмигранты и как к ним там относятся. По ответам Гуревича выходило, что относятся с пониманием, многих прощают, помогают найти работу, влиться в дело строительства коммунизма.

– Революции нужны образованные умы, люди с хорошим потенциалом, ученые, военачальники, работники искусства, – вещал он. – А убеждения… они изменятся сами, достаточно посмотреть, как меняется страна, жизнь людей. Да, пока еще мы живем не так сыто и богато, как американцы. Но это пока. Дайте срок, и скоро весь мир увидит, как расцветет наша Советская страна.

– А как можно вернуться в Россию? Что для этого нужно сделать? – осторожно спросила Анастасия. – Я так просто, из любопытства спрашиваю, – уточнила она.

– Ну… вообще-то я к этому не имею никакого отношения… Мое дело заключать торговые контракты, – замялся Гуревич. – Я думаю, надо обратиться в Советское посольство в той стране, гражданами которой вы являетесь.

Соколовский кашлянул, беспокойно завозил ногами под столом.

– Я так просто спрашиваю, из любопытства, – спешно заверила собеседника Ася. – У нас теперь жизнь устроилась. Недавно дом купили… Все хорошо. По родным только скучаю… А можно через вас письмо им передать, что жива-здорова?

– К сожалению, это запрещено. Не могу помочь.

***

Несмотря на поздний вечер, в окнах здания ОГПУ на Лубянке горел свет. Все наркоматы подстроились под график работы главы государства. В кабинете начальника одного из отделов службы внешней разведки заканчивалось совещание.

– Так, задачи всем ясны? Совещание окончено, можете заняться порученными вопросами. Все свободны, кроме товарища Ерохина, – сказал руководивший совещанием полковник.

Офицеры встали, с шумом задвигали стульями. Через пару минут в кабинете остались двое: полковник и майор.

– Давайте, что там у вас? – спросил начальник отдела и взял протянутую ему папку.

– Есть любопытное донесение от агента Стива. Он вышел на генерала Соколовского, сотрудника штаба РОВС. Жена этого генерала интересуется возможностью возвращения на родину. Это может быть перспективным. Предлагаю взять их в разработку.

Полковник открыл папку, пробежал глазами текст донесения. Бровь его чуть дрогнула.

– Жена генерала – певица Анастасия Бартошевская? Та самая?

– Так точно, товарищ полковник. Пела для императорской семьи.

Полковник не спеша раскурил трубку – многие по примеру Генерального секретаря ЦК перешли с папирос на трубки. Он встал, прихрамывая прошелся по кабинету.

– Составьте подробное досье на эту пару, все, что удастся о них узнать, и мне на стол.

– Слушаюсь, товарищ Ляпин. Сделаем.

Глава 18 Силки для пташек

Дребезжание будильника вырвало Маркела Серафимовича из сна. По утрам он позволял себе слабину – минут пять полежать, собраться с мыслями, спланировать день. В комнате было непривычно светло для раннего утра. В окно лился молочно-серый свет. За стеклом ветер играл с первыми в этом году снежинками. Маркел Серафимович встал, подошел к окну: так и есть, за ночь снежная пороша прикрыла крыши и темные фасады домов, одинокое дерево, грязное месиво из гниющих листьев под ним. Северный ветер швырял пригоршни колючих снежинок в лица редких прохожих, рвал зонт из рук дамочки.

От окна тянуло холодом, Ляпин так и не нашел время заклеить полосками газеты щели в рамах. Он проживал в просторной, по-мужски неуютной комнате в новом «Доме социалистического быта» неподалеку от Лубянки. Большой шкаф делил комнату на две части; в одной устроился Маркел, а во второй, на такой же железной койке, как у отца, спал его сын Глеб, курсант Высших курсов ГПУ. Год назад Маркел Серафимович забрал его из семьи Фроловых к себе в Москву и настоял на поступлении на эти курсы. Парень лицом, статью, характером походил на свою покойную мать Агафью и с таким же восхищением смотрел на отца, не смея ни в чем ослушаться. С его приездом словно эхо Агаши поселилось в комнате Маркела Серафимовича.

Сын спал крепким, беззаботным юношеским сном. Чтобы разбудить его, отец использовал испытанный прием: сдернул одеяло и вытащил из-под головы подушку. Собрались по-военному быстро и уже через десять минут спустились на первый этаж в общедомовую столовую. Создатели «Дома социалистического быта», чтобы освободить женщин от домашнего труда, не запланировали кухни в квартирах, заменив их общей столовой. Делалось это для того, чтобы женщины могли полноценно трудиться на производстве на благо социалистического общества. Ну и место экономилось, больше получилось квартир для семей сотрудников госорганов.

Столовская еда была простая, но сытная. После завтрака Ляпины вместе дошли до Лубянки и на перекрестке расстались: Глеб пошел направо, в школу ГПУ, а полковник Ляпин прямо, в здание ОГПУ.

В кабинете на рабочем столе его ждали две тонкие папки: личные дела сотрудника РОВС генерала Соколовского и его жены певицы Бартошевской. Полковник Ляпин внимательно перечитывал скудный печатный текст донесений, вглядывался в совместную фотографию супругов Соколовских с выставки в Филадельфии, в фотокопии афиш. Изменилась Ася… Повзрослела, пополнела, взгляд другой… Но все так же хороша, даже более притягательна. Очарование молодости сменилось зрелой красотой опытной женщины, знающей себе цену.

А Соколовский… Что она в нем нашла? Самодовольный тип. Чем взял? Генеральскими погонами? Враг… дважды враг. Его личный враг! Ляпин чувствовал, как наливается обидой, ревностью, злостью. Эти эмоции мешали работе. Полковник захлопнул папки, встал, прошелся по кабинету, выглянув в приемную, приказал секретарше подать чаю. Закурил, подошел к окну.

Некстати вспомнился последний бой с деникинцами на подступах к Одессе. Вспомнил, как бежал в атаку и вдруг словно наткнулся на что-то острое, в груди полыхнула боль… и дальше темнота. Очнулся уже в госпитале, том самом, где работала Ася. Позже ему рассказали, что привезли его солдаты похоронного взвода. Спасла Маркела случайность: он застонал, когда подняли тело, чтобы бросить в общую яму.

Придя в себя после операции и поняв, где находится, Ляпин попросил позвать жену. После настойчивых просьб врач рассказал, что медсестра Ляпина пропала без вести во время попытки эвакуации госпиталя. Видимо, убита шальной пулей в уличном бою. Маркел, боевой офицер, видевший столько нелепых, случайных смертей вокруг, поверил в гибель жены. Некоторое время он еще надеялся, ждал, что Ася найдется, но потом один раненый припомнил, что видел тело медсестры в