Пример для подражания - Рейчел Рид

Найти тот не составило труда. В качестве аватарки Харрис установил фото яблочного значка, который подарил ему Трой. Трой мог бы поклясться: в тот миг, как он это увидел, его сердце надулось, как воздушный шарик.

Посты почти не имели отношения к хоккею. Присутствовало много фотографий фермы его семьи и собак, которые, как предположил Трой, там жили. Фотографии с концертов, с друзьями в переполненных барах. Несколько селфи, но почти на всех свободной рукой он обнимал кого-то. Трой не удивился: Харрис казался человеком, который редко оставался в одиночестве.

Когда Трой смотрел на его фотографии — когда он вообще думал о нем — он чувствовал нечто противоположное гневу и стыду, что завладели им при виде Далласа и Эдриана на экране телевизора. Привычный узел в животе завязался снова, но теперь не из-за страха и тревоги, а от нервного возбуждения, порожденного восторгом и предвкушением.

Возможно, Трою никогда не стать таким же хорошим человеком, как Харрис, но он мог хотя бы попытаться дотянуть до уровня, ну, например, Ильи. Тот парень постоянно всех стебал, но при этом был чертовски обаятельным. К тому же, свою манеру поведения он компенсировал искренней заботой о людях, основав благотворительный фонд и будучи впечатляющим лидером команды, пусть и в своем собственном странном стиле.

Таким лидером, который смог заставить Троя почувствовать себя достаточно комфортно, чтобы совершить перед ним каминг-аут, во что Трой до сих пор не мог до конца поверить.

В Рождество он проспал чуть ли не до полудня. Куда ему было спешить? Проснувшись, он обнаружил в телефоне сообщения «Счастливого Рождества» от обоих родителей и третье, более неожиданное.

Харрис: Счастливого Рождества!

Сердце Троя ускорило ритм. Отвечать было глупо. Он не сомневался, что Харрис разослал то же самое сообщение всем в команде и, вероятно, всем, кого он когда-либо встречал в своей жизни. Кроме того, ответив, Трой лишь проведет остаток дня в надежде на следующее сообщение от него, которое наверняка не придет. Рождественским утром Харрис находился в кругу семьи, поглощенный приятными хлопотами и праздничным настроением.

Трой: Спасибо. Тебе тоже.

Он поморщился и положил телефон на кровать. Затем снова схватил.

Харрис: Как новое жилье?

О. Вопрос был адресован конкретно Трою.

Трой: Нормально. Тихо.

Харрис: Ха. В этом доме все наоборот.

Трой улыбнулся и пожалел, что Харрис не находился рядом, наполняя его одинокую квартиру оглушительным смехом. Пока Трой пытался придумать, что ответить, Харрис написал: «Вообще-то я только что вышел на улицу на минутку. Здесь совершенно тихо и спокойно».

Затем он прислал фотографию. Хлопья снега падали на гигантский двор, за которым виднелись деревья. Сбоку Трой разглядел пикап Харриса.

Он хотел, чтобы Харрис прислал свою фотографию. Хотел увидеть его со снежинками в волосах. Он просто хотел его увидеть.

Трой: Выглядит мило.

Харрис: Идеальная рождественская погода.

Харрис: Но я с нетерпением жду поездки во Флориду на следующей неделе.

За этим сообщением последовала строчка эмодзи с пальмами. Трой почти забыл, что Харрис планировал присоединиться к команде в поездке на юг. Эта мысль согрела больше, чем, вероятно, согрело бы солнце Флориды.

Трой: Я тоже.

В попытке быть тоже милым Трой добавил эмодзи с фламинго.

Харрис не ответил, следовательно, Трой провел большую часть Рождества, пялясь на этого чертового фламинго. Наконец, около девяти вечера, Харрис написал: «Только что вернулся домой. Делал сегодня что-нибудь интересное?»

Трой сел на диване, на котором лежал, и, улыбаясь как идиот, напечатал: «Я звонил маме», что было правдой и выглядело круче, чем «Я провел весь день в надежде, что ты снова напишешь».

Харрис: О. Где она сегодня?

Трой: В Брисбене. Австралия.

Харрис: Срань господня, серьезно? Я всегда хотел туда слетать.

Трой никогда особо не задумывался о путешествии в Австралию. Если он изредка и выбирался куда-то не ради хоккея, то лишь в Мексику или на Карибы в компании товарищей по команде. И с Эдрианом они строили туманные планы однажды вместе поехать на Гавайи.

Харрис: Обожаю австралийский акцент.

Трой улыбнулся и написал: «G’day» (австралийское сленговое приветствие. — прим. пер.) — почти флирт, но не слишком очевидно.

Харрис: Если ты пытаешься меня соблазнить, у тебя получается.

Троя бросило в жар, но он рассмеялся и написал: «ЛОЛ», давая понять Харрису, что не воспринял это всерьез. Его член — да, но сам Трой — нет.

Они переписывались больше часа, и за этот час Трой увидел по крайней мере восемь эмодзи, о существовании которых даже не подозревал.

В общем и целом, это Рождество стало одним из лучших в его жизни.

Глава тринадцатая

— Хватит, блядь, столько работать!

Харрис поднял взгляд на Буда и улыбнулся ему, сидя в своем кресле в самолете.

— Не могу! Такая крупная победа означает, что у меня тонна работы.

Буд от души хлопнул его по плечу и пошел дальше по проходу, уже крича что-то Луке Хаасу.

Шла первая неделя января, Кентавры начали свою выездную серию с крупной победы 4:1 в Роли и теперь летели в Тампа-Бэй. Им предстоял выходной, которого все с нетерпением ждали — вдали от зимнего холода Оттавы. Скорей всего те, кто играл в матче, были измотаны, но несмотря на это, в самолете царила атмосфера вечеринки.

Харрис участвовал в ликовании, как мог, но перед ним стоял ноутбук, на котором он сосредоточено работал, размещая посты во всех аккаунтах команды, отвечая фанатам и снимая на телефон видео с празднованиями из самолета. Он собирался отредактировать видео, чтобы ничего слишком личного не попало в сеть.

Он сидел один, поскольку сам в тот момент был не в настроении веселиться, но наслаждался доносившимися отовсюду восторженными криками. Некоторые люди любят слушать шум дождя или пение птиц, чтобы снять стресс, но Харрис всегда чувствовал себя наиболее комфортно в окружении счастливых людей.

— Главная звезда вечера: Трой Б-Б-Б-Барретт! — прокричал Буд.

Харрис повернул голову и посмотрел назад — по проходу к нему шел Трой. Тот отмахнулся от ликующего Буда и сел на свободное место рядом с Харрисом.

— Привет.

— Хей. Наверно суперские ощущения. Два гола.

Трой торжественно кивнул, будто размышляя, хорошо ли забить два гола.

— Да, — наконец ответил он. — Это была хорошая игра.

В общем все были в праздничном настроении, за исключением, конечно же, Троя Барретта.

Который сидел с Харрисом. Наблюдая, как тот работал.

— Много дел?

— Боюсь, что да. Никто