Поцелуй василиска - Линдси Штрауб

рев, от которого у нее чуть не лопнули барабанные перепонки. Звук эхом разнесся по пещере, когда Тэмми отползла назад, прикрывая голову руками. Она могла видеть, как его очертания уменьшаются в дыму. Он снова превращался — возвращался в свою человеческую форму. Чешуя превратилась в кожу, шипы — в мышцы. Тэмми почувствовала, как температура упала, когда он отступил еще дальше, сворачиваясь калачиком, в темноту.

— Каспен, — начала Тэмми. — Прости…

Прежде чем она успела договорить, дым рассеялся, и перед ней снова появился мужчина, стоящий на коленях. Пот тонкими ручейками стекал по его груди, по твердым линиям торса. Свет камина играл на блестящем теле, заставляя его казаться светящимся. На его члене все еще была ее кровь.

— Каспен? — прошептала Тэмми.

Он посмотрел на нее, и она похолодела от ярости в его глазах.

— О чем ты думала? — прошипел он.

— Что ты имеешь в виду?

— Я имею в виду, о чем ты думала? Я мог бы убить тебя.

— Но ты этого не сделал.

— Этот факт — не что иное, как чудо. Ты должна была сделать так, как тебе сказали. Тебе следовало уйти.

— Я не могла оставить тебя…

— Я не могу контролировать себя, когда ношу свою истинную форму, Тэмми. Ты понятия не имеешь, в какой опасности была.

— Ты, очевидно, можешь… — она потянулась к нему, но он отдернулся.

— Ты глупая, безрассудная девчонка. Ты не следуешь инструкциям и не используешь свой мозг, — Каспен встал, подошел к ее платью и бросил его перед ней. — Одевайся, — сказал он. — И уходи.

Он отгораживался от нее. Она не могла этого вынести. Только не снова.

— Каспен, — прошептала она. — Не делай этого.

— Я скажу тебе только один раз. Уходи.

— Каспен, пожалуйста.

Но он отказывался смотреть на нее.

Тэмми сморгнула слезы. Она осторожно натянула платье, стараясь не использовать правую руку, которая все еще кровоточила. Она была почти у входа в пещеру, когда услышала свое имя.

— Тэмми.

Она обернулась. Каспен стоял у нее за спиной.

— Дай мне свою руку, — тихо сказал он.

Тэмми поколебалась. Затем она протянула руку, и он взял ее в свою, разжимая ее пальцы так, что они оказались растопыренными. Тэмми поморщилась, когда сделала это, и его глаза метнулись к ней, прежде чем немедленно вернуться к ее ладони. Ее кожа была красной и ободранной, крошечные капельки крови просачивались на поверхность между веснушками.

Каспен не сказал ни слова. Он просто накрыл ее ладонь своей, и она почувствовала, как по руке пробежал пульс. В отличие от горячих, томительных, которые он посылал ей через коготь, этот был прохладным и успокаивающим, и камин на короткое мгновение потускнел, прежде чем пульсация исчезла. Когда Каспен поднял руку, ее ладонь была гладкой и зажившей.

— Спасибо, — прошептала Тэмми. Она осторожно сжала пальцы, с удивлением обнаружив, что боли не было.

Каспен не ответил. Он просто повернулся и исчез в тени.

У нее не было другого выбора, и она ушла.

Впервые за долгое время Каспен не проводил ее до начала тропы, и она глубоко ощутила его отсутствие. Тэмми понятия не имела, на чем они остановились после сегодняшней ночи. Она не могла понять, почему все пошло так неправильно — казалось, что все развивалось так, как никогда раньше. Очевидно, они связались на беспрецедентном уровне. Тэмми никогда не слышала, чтобы кто-то еще был связан со своим василиском подобным образом. Между ними было так много незаконченных разговоров — так много оборванных нитей, которые никуда не вели. Это было не что иное, как пытка. Но каждый раз, когда они подходили ближе, Каспен отталкивал ее.

К тому времени, когда Тэмми вернулась домой, она была в глубоком отчаянии.

Ее мать уже была в постели, и у Тэмми не было никакого желания лежать в темноте наедине со своими мыслями. Вместо этого она вышла в сад, села на свою любимую скамейку и посмотрела на звезды. Она увидела Альфу Змееносца — самую яркую звезду в созвездии Змеи. Предполагалось, что она будет сиять ярче всего для того, кто больше всего в этом нуждается, и сегодня вечером Тэмми чувствовала, что она сияет только для нее.

Ей стало интересно, смотрит ли Каспен на те же звезды. Или, возможно, он просто укрылся под горой и полностью выбросил ее из головы. Но Тэмми отказывалась в это верить. Казалось невозможным, что он не думал о том, что произошло сегодня вечером, что он не думал о ней. Конечно, их связь не была односторонней.

Тэмми решила, что пришло время это выяснить.

Она закрыла глаза и сосредоточилась, мысленно произнося его имя так сильно, как только могла.

Каспен.

Тишина.

Но Тэмми была полна решимости. Она не допустит, чтобы все так закончилось — ей нужно было знать, что то, что у них было, стоило починить. Поэтому она снова произнесла его имя, на этот раз мысленно выкрикивая его:

Каспен!

Тишина.

Когда Тэмми открыла глаза, они были полны слез. Возможно, ей не стоило беспокоиться; возможно, общение с Каспеном зависело от его согласия, и она зря тратила время, пытаясь поговорить с кем-то, кто не хотел с ней разговаривать.

Это было совершенно несправедливо.

Ее тошнило от того, что за нее делали выбор. Ее тошнило от того, что Каспен держал в руках всю власть. Волна разочарования захлестнула ее, и она встала, выкрикивая его имя звездам, как будто могла стряхнуть их с неба:

КАСПЕН!

Тишина. А потом:

Нет необходимости кричать, Тэмми.

Глава 10

Они замерли.

Голос Каспена звучал в ее голове, как и всегда, глубокий, роскошный и знающий. Это так потрясло ее, что она снова села на скамейку с отвисшим ртом.

— Прости меня, — прошептала она.

Говори со мной, используя свой разум, Тэмми.

— Ох, — сказала она вслух, затем закрыла рот и вместо этого подумала:

Ох.

Она почувствовала его веселье, и вместе с ним тяжесть упала с ее груди. Наконец, барьер между ними был опущен. Наконец-то они были связаны, как и должно было быть. Разговор с Каспеном был подобен отправке ее мыслей по длинному темному коридору через открытую дверь — ту, которая до сих пор была плотно заперта. Было естественно вот так соединиться с ним, и Тэмми не могла поверить, что ему потребовалось так много времени, чтобы позволить это.

Итак, Тэмми. Есть что-то, что ты хочешь мне сказать?

Теперь, когда у них завязался разговор, Тэмми внезапно почувствовала страх. Она не была уверена, что хочет сказать, и уж точно не знала, как это сказать.