Поцелуй василиска - Линдси Штрауб

Я сделала что-то не так? Я имею в виду, раньше.

Его не было рядом с ней, но она услышала его вздох.

Ты не сделала ничего плохого.

Она почувствовала облегчение от его слов, но не была уверена, что верит им.

Но я действительно сделала… что-то, не так ли? Я что-то сделала.

Казалось, прошла целая вечность, прежде чем он заговорил снова. Когда он наконец заговорил, его голос был всего лишь шепотом в ее голове.

В том, что произошло, нет твоей вины. Виноват только я.

Тэмми собралась с духом для следующего вопроса.

Но что именно произошло? Я не понимаю.

Впервые Тэмми почувствовала нерешительность Каспена. Он всегда был так уверен в себе; теперь его осторожность напугала ее. Она волновалась, что он может не ответить или, что еще хуже, вообще прервать их связь. Вместо этого его голос вернулся, все такой же тихий, все такой же приглушенный:

Я потерял контроль.

Тэмми обдумала его ответ, желая гораздо большего. Она вспомнила, как он отстранился от нее, когда она прижалась к нему, — его рев агонии, который чуть не разорвал ее на части. Ей нужны были ответы, даже если он не желал их давать.

Я причинила тебе боль?

Присутствие Каспена росло в ее сознании.

Это я причинил тебе боль.

Она пожала плечами, будучи уверенной, что он мог это видеть.

Ты исцелил меня.

Его неодобрение было очевидным, он ощупывал ее затылок. Это было странное ощущение, и хотя оно не обязательно было приятным, она наслаждалась им, потому что это означало, что он все еще здесь. Тэмми нужно было удержать его рядом с собой.

Она заговорила раньше, чем он успел:

Наши уроки продолжатся?

Прикосновение внезапно прекратилось.

Конечно, они продолжатся.

Невероятная легкость пронзила ее.

Так ты не сердишься на меня?

Его настроение смягчилось.

Сержусь.

Тэмми чувствовала его печаль и скрытое за ней глубокое сожаление. Больше всего на свете ей хотелось убежать обратно в пещеру и утешить его.

Прежде чем она успела что-либо предпринять, Каспен сказал:

Это не твоя забота. Как я уже сказал, ты не сделала ничего плохого.

Она почувствовала, как он начал угасать, и хотела только одного — вернуть его обратно.

Пожалуйста, не уходи.

Он застыл.

Я не могу остаться, Тэмми. Во-первых, нам не следовало так разговаривать.

Но почему?

Потому что это приведет только к боли.

Она покачала головой.

Ты никогда не причинял мне боли.

Ветер ласкал ее щеку, и она могла поклясться, что это он прислал его.

Я сделал это сегодня вечером.

Он снова начал исчезать, отстраняясь. Она должна была удержать его.

Если это приведет только к боли, тогда почему ты отдал мне… частичку себя?

Присутствие Каспена усилилось, как будто его руки легли ей на плечи. Коготь все еще был внутри нее, и она чувствовала, как он пульсирует.

Мне и этого не следовало делать.

Его слова раздавили ее. Конечно, он сожалел об этом. Конечно, она была недостойна этого жеста. Она проглотила свой стыд.

Мне вернуть его?

Каспен вспыхнул в ее сознании.

Я не говорил, что хочу его обратно. Только то, что мне не следовало отдавать его тебе. Не думай, что я сожалею о своих действиях. Я не из тех, кто принимает решения легкомысленно.

Его слова обрушились лавиной, так быстро, что Тэмми едва успевала за ними. Она моргнула, пытаясь сохранять спокойствие, и спросила:

Так ты не жалеешь об этом?

Его ответ был тихим.

Нет.

Тэмми вцепилась в скамейку, как будто таким образом могла удержать его.

Ты подумаешь обо мне?

Его ответ был едва слышен, как шепот, унесенный ветром.

Всегда.

Каспен ослабил хватку в ее сознании, и она почувствовала, как его энергия иссякает. Тэмми пыталась удержать его, но знала, что на этот раз он не останется. Его присутствие исчезло, и она осталась совсем одна в саду, снова глядя на звезды. Там, где мгновение назад ей было тепло, теперь она дрожала.

Она на цыпочках прокралась обратно через дом, миновав дверь матери и услышав ее успокаивающий храп. В комнате Тэмми было темно, но тепло, и она медленно разделась, делая вид, что Каспен наблюдает. Кончик когтя поблескивал у нее между ног, его жемчужный блеск мерцал в темноте. Для нее это была самая красивая вещь в мире — безусловно, самая красивая вещь, которую она когда-либо владела. Хотя она задавалась вопросом, действительно ли это принадлежит ей. Можно ли вообще владеть частью кого-то другого? Принадлежала ли ей какая-нибудь часть Каспена? Тэмми не была уверена. Все, что она знала, это то, что она принадлежала ему полностью, хотел он того или нет. Тэмми коснулась когтя, просовывая его глубже в то место, где Каспен еще не был, но она очень хотела, чтобы был.

В тот момент, когда она это сделала, он вернулся в ее сознание.

Его возбуждение соответствовало ее; она чувствовала, как сильно он хотел ее, его тепло распространялось по общему коридору их соединения. Заостренный кончик когтя прижался к клитору, и когда она представила, что это Каспен прижимает ее к себе, она почувствовала слабость.

Тэмми забралась в постель, простыни под ее пальцами казались мягкими. Когда она натягивала покрывало на плечи, до нее донесся его голос:

Оставь его.

Радость вспыхнула в ее груди от его команды. Она не совсем поверила ему, когда он сказал, что будет думать о ней; с другой стороны, она никогда не верила до конца. И все же всего через несколько минут он был здесь и сдержал свое слово.

Тэмми сбросила покрывало с ног, откинулась на подушки и задрожала в предвкушении. Одинокий пульс покалывал у нее между ног, поднимаясь вверх по телу и напрягая соски. Пульс участился, а вместе с ним и ее сердцебиение. Она раздвинула колени, проводя пальцами по животу, готовясь прикоснуться к себе.

Успокойся.

Тэмми замерла, ее рука была на полпути вниз по телу.

Смотри.

Тэмми с любопытством села, уставившись себе между ног. Сначала ничего не произошло. Она почувствовала только легкую вибрацию, от которой ей стало еще больнее.

Затем коготь начал двигаться.

Он медленно входил и выходил из нее, двигаясь совершенно самостоятельно. Тэмми смотрела в зачарованном благоговении, прикованная к месту его неуклонным движением. Она не могла отвести взгляд; это было чудо — видеть такое волшебство и еще более удивительно — чувствовать его. Коготь, казалось, светился, когда проникал в нее, никогда не