Там, где нас нет - Альвин Де Лорени

зубы, тяжко вздыхал и преувеличенно внимательно разглядывал мои руки (тут за маникюр спасибо надо Эльфи сказать!), лицо и одежду. Вот только бабских разборок мне не хватало!

А я, тем временем, лихорадочно думал о том, в чём я пойду на занятия. Парадный костюм однозначно не годится — не тот случай. Костюм для бала уже выгуливался, кроме того, многие, особенно знатные студиозусы были на балу и видели его. Короче, надо новый костюм. И не один…

И снова метания по лавкам торговцев тканью, и снова сердечные муки от растрачиваемых бешеных денег! Закупался шёлк, тончайшее сукно, шёлковое мулине, белоснежные и бежевые кружева на жабо и манжеты, клеевая основа, нитки шести (!) цветов.

И бессонная ночь на построение костюма…

Придумывая себе новую одёжку, я с самого начала решил, что буду отыгрывать образ этакого холодного, высокомерного эльфа голубых кровей (по крайней мере, у стихийников, так точно).

Я — маркиз! И этим всё сказано. А там полно, особенно у стихийников, дворянских отпрысков, воспитанных на… хрен их знает, на чём и как их воспитывали…

И вот стою я перед дверью аудитории в тёмно-синем, с оттенком чуть в сталь, длинном, ниже середины бедра, сюртуке из шёлка (слава Силе, что не бодоанского!) с высоким стоячим воротником, расшитом травами и драконами тёмно-брòнзовой вышивкой гладью, края костюма, клапаны карманов и обшлага обшиты тесьмой в цвет вышивки, застёжки на сюртуке в стиле ципао, прямые брюки в пол со стрелкой, о которую можно порезаться. Белоснежные кружевные манжеты чуть выглядывают из рукавов. Серебристо-белые волосы свободно лежат на плечах и резко контрастируют с тёмным костюмом. На руках чёрные перчатки, подаренные ещё Дибо. Бриллиант в перстне Шиарре сверкнул лучиком по глазам.

Выдох.

Всё! Пошёл!

Громко цокая каблуками чёрных, по типу земных (пришлось выдержать с башмачником целую битву!) мужских брогов на шнурках с декоративной перфорацией по швам и мыску, с широко развёрнутыми плечами, в оглушительной тишине неторопливо иду к месту преподавателя. Останавливаюсь у стола. Под взглядами сотен глаз, расслабленно (кто бы знал, чего это мне стоило!) кладу на него стек. Не садясь, дотрагиваюсь рукой до журнала факультета, скептически хмыкаю, прищурив свои драконьи глаза, затем поднимаю их на студиозусов.

Молча оглядываю полную аудиторию молодых альф. Тяну и тяну паузу. И под моим пристальным взглядом затихают шепотки, исчезают улыбки.

Снова беру стек в руки и, похлопывая им себя по ноге, пройдясь вправо-влево на пару шагов (мне же смерть, как скучно, я же каждый день воспитываю великовозрастных балбесов!), выдаю громко и отчётливо:

— Salve alumni (здравствуйте, студенты)…

Глава LXXIX

— Ну, как вам первый преподавательский опыт? — это Максимилиан интересуется.

Мы сидим с ним в столовой для преподавателей, за одним из нескольких круглых столов на восьмерых. Сейчас тут пусто. Омега подавальщик суетится перед взыскательным клиентом, а Максимилиан именно таков, накрывая на стол.

Разворачиваю льняную, крахмальную до жести салфетку, отпиваю белого вина. М-м… Неплохо. Вино лёгкое, чуть кисловатое, с отчётливой фруктовой нотой. Самое то, чтобы расслабиться после напряжённого урока. Урока и для меня в том числе…

— Primum igitur, Quirites… Ante omnia vobis notum esse cupio, vos omnes morituros esse.(Итак, господа… Прежде всего я хочу сообщить вам, что вы все умрёте.)

Аудитория затихла, поражённая этим весьма очевидным фактом. Я, в полной тишине, со стеком в руке прохожу через свободное от парт пространство к большому панорамному окну. Делаю вид, что задумался, разглядывая буйный тропический сад за ним.

Надо сбить высокомерие альф-стихийников, многие из которых потомственные дворяне. Высокомерие тем более неприятное, что я, в отличие от них — омега. Существо не самое умное.

— Principes!(Старосты!) — рявкаю на студиозусов, повернувшись обратно в аудиторию, — Referre indicum tuum!(Доложить явку!)

Поднялось пятеро студиозусов в разных концах зала и, сбиваясь и мямля, начали что-то говорить все сразу.

Меня это не устраивает, поэтому, подойдя к столу, сразмаху оглушительно хлопаю по нему стеком. Голоса старост затихают.

— Descende in primam aciem, Quirites.(Спуститесь к первому ряду, господа)…, - медленно, едва слышно, говорю в молчащий зал.

Пятеро здоровенных, более двух метров ростом, альф в синих мантиях не торопясь — видимо, опасаются, спускаются из разных концов аудитории. Спустились. Встали перед первыми партами — разрешения садиться не было. Подхожу ближе к здоровякам, задрав голову, сверлю каждого из них тяжёлым взглядом. Мне надо добиться того, чтобы они первыми отвели взгляд. Ну, приматы мы. Приматы.

Отвели. Потупились.

— Hic es… (Вот вы…), — показываю стеком на крайнего, — Nomen tuum!(Назовитесь!)

— Ulskal von Weida, dominatio vestra.(Ульскал фон Вейда, ваша светлость)…

— Хм…, - знает, что я маркиз, ну, что ж, давай порази меня.

— Caput catervae I.V.1. Triginta unus populus in coetu sunt. Praesto — viginti sex. Quinque sunt in circuitu urbis in ministerio purgatorio, unus aeger est.(Староста группы I.V.1.Всего в группе тридцать один человек. В наличии — двадцать шесть. Пятеро в патруле по городу в Службе очистки, один болеет.)

— Bene, Dominus von Weida, sede.(Хорошо, господин фон Вейда, садитесь), — тот садится за указанную ему первую в возвышающемся ряду парту.

Постояв некоторое время и окинув взглядом аудиторию, подхожу к следующему. Тот сразу начинает:

— Caput catervae I.V.2. Guntherus Walpot. Triginta homines in circulo sunt. Omnia in stirpe… (Староста группы I.V.2. Гюнтер Вальпот. В группе тридцать человек. Все в наличии…)

Следующий продолжает:

— Caput catervae I.V.3. Alvin Klein. Triginta quattuor homines in circulo sunt. Sunt autem octo consuetudines in portu. Viginti sex hic adsunt.(Староста группы I.V.3.Альвин Кляйн. В группе тридцать четыре человека. Сейчас восемь на практике в таможне в порту. Двадцать шесть присутствуют здесь.)

— Caput catervae I.V.4. Gerke Hermannus. Triginta quattuor homines in circulo sunt. Sex in Vigiliaurbis circuitus. Viginti octo instirpe.(Староста группы I.V.4.Герке Херман. В группе тридцать четыре человека. Шестеро в патруле в Страже города. Двадцать восемь в наличии.)

— Caput catervae I.V.5. Goetz von Neumann. Viginti novem homines in circulo sunt. Duo aegrotant. Viginti septem instirpe (Староста группыI.V.5.Гетц фон Нойман. В группе двадцать девять человек. Двое больны. Двадцать семь в наличии.)

— Bene ergo. Opto, Quirites,(Ну, что ж. Я надеюсь, господа), — начал я, после того как старосты доложили о наличии студиозусов в аудитории, — vobis revelatio non fore ut diploma perfectionis Scholae recipere possitis nisi post examen lectionum in cursu meo (Для вас не станет открытием, то обстоятельство, что диплом об окончании Схолы вы сможете получить только после сдачи экзамена по моему курсу лекций).

Об этом действительно шла речь и это было одним из моих условий преподавания тут.