Экзамен для дракона - Анастасия Алмазова

Меня всегда трясло от несправедливости, я не умела молчать, когда меня пытались унизить или оболгать. А сейчас… сейчас они не просто обвиняли, они уже приговорили. Даже не дав шанса объясниться. И я уже открыла рот, готовая высказать им всё, что думаю, но прежде чем я успела произнести хоть слово, Лео крепче сжал мою ладонь, не больно, но настойчиво. Один, второй, третий раз. Его взгляд встретился с моим — уверенный и спокойный, он без слов дал понять, что мне не стоит вмешиваться, что он сам всё уладит.

Он выступил вперёд, заслоняя меня собой, как щит.

— Студентка Ария под защитой рода Флеймхарт. И она никуда не пойдёт одна. Более того, она не собирается признавать вину, которой не существует. Если вы действительно хотите провести допрос, он будет только в моём присутствии. Не смейте забывать, с кем вы разговариваете.

Следователи после его слов, казалось, одновременно побледнели. Двое из них переглянулись, и на лицах читалась паника. Старший, похоже, уже мысленно писал объяснительную с извинениями, а тот молодой… он, конечно, старался сохранить высокомерие, но даже он чуть отступил назад.

Я не могла сдержать лёгкую дрожь, вызванную не страхом, а силой чувств, накрывших меня. Рядом со мной стояли двое мужчин, которые были готовы защищать меня до последнего. В мире, где я ещё вчера была чужой, у меня теперь был щит и опора. И больше всего в этот момент я чувствовала: я не одна. Теперь мне не придётся бороться в одиночку.

Глава 40

Кабинет ректора

В молчаливом напряжении нас проводили в кабинет ректора. Просторное помещение с первых шагов встречало торжественным великолепием: высокие витражные окна отбрасывали на пол причудливые узоры света, воздух был пропитан тонким ароматом зачарованных свечей, а каждая деталь интерьера будто тихо нашёптывала о древней магии и старинной власти. Полки с парящими томами, массивный письменный стол, будто вытесанный из единого куска зачарованного дуба, кресла, в которых хотелось утонуть, всё здесь дышало достатком и могущественной аурой.

Но мне было не до любования. Моё внимание мгновенно приковали куда более интересные экспонаты.

В креслах, словно у себя дома, уютно расположились те, чьё появление больно кольнуло меня в грудь — троица, которая изо дня в день превращала мою студенческую жизнь в испытание. И, конечно, рядом с ними сидела Кларисса, словно вишенка на этом тухлом торте. Все они, как ни в чём не бывало, попивали чай из изящных фарфоровых чашек, весело переговариваясь между собой.

Ректор сидел рядом с ними, слегка склоняясь вперёд, что-то одобрительно кивая и улыбаясь. Эта картина показалась мне абсурдной и до боли знакомой, словно я снова оказалась в школьной учительской, где, не разобравшись, взрослые вставали на сторону тех, кто громче и увереннее.

Все вопросы, которые крутились у меня в голове по пути сюда, отпали сами собой. Больше не нужно было гадать, кто мог что-то рассказать, кто мог увидеть, кто решил использовать ситуацию. Ответы сидели передо мной в дорогих платьях, с безупречными причёсками и улыбками, в которых я теперь без труда читала ядовитую радость. Четыре злобные стервы захотели мне испортить не только студенческую жизнь, но и жизнь в целом, чтобы я не портила атмосферу в их возвышенном мирке.

Увидев, что в кабинет я вошла не одна, а в сопровождении Лео и Каэлиса, да ещё и в компании поникших следователей, лица моих «обожаемых» обвинительниц заметно изменились.

Особенно бурно отреагировала Камилла. Она всегда была самой вспыльчивой из их компании и напрочь лишённой хоть какого-то самоконтроля. Едва увидев меня, она вспыхнула, будто кто-то подлил масла в огонь. Подняв руку, она ткнула в мою сторону с такой яростью, словно надеялась одним только указательным пальцем отправить меня в изгнание, и практически закричала:

— Что она тут делает⁈ Убийцу должны были давно упечь в темницу и допросить как следует!

В её взгляде полыхала такая ярость, что я, не ожидая подобного напора, инстинктивно отшатнулась. К счастью, рядом со мной стоял Лео, и он мягко приобнял меня, это небольшое, но очень значимое проявление заботы сразу принесло мне успокоение.

Ректор, пропустив мимо ушей крики Камиллы, вскочил со своего места и поспешно направился к нам. Казалось, он совершенно не замечал ни меня, ни Каэлиса, ни сопровождающих нас следователей, мы были всего лишь фоном. Всё его внимание было сосредоточено на Лео, словно один только он заслуживал хоть капли уважения.

— Лорд Флеймхарт, — с деланным почтением произнёс он, слегка поклонившись. — Какое неожиданное появление… Что привело вас в мою скромную обитель? И, прошу прощения, не могу не спросить: почему вы прибыли вместе с подозреваемой по делу нашего уважаемого профессора Гаспара?

Меня он удостоил лишь мимолётным взглядом, как будто я была не живым человеком, а чем-то случайным и малозначительным, вроде пятна на ковре. В его глазах читалась лёгкая растерянность и равнодушие. Ну конечно. Простая девчонка из народа, оказавшаяся в академии по какой-то нелепой прихоти судьбы… разве ей положено внимание в этом мире, полном титулов и древних фамилий?

Лео чуть крепче сжал мою руку — не грубо, а очень нежно, словно хотел убедиться, что я чувствую его поддержку. Затем он бережно притянул меня ближе, будто создавая вокруг меня невидимую границу, за которую никому не позволено переступить.

— Здравствуйте, ректор Эдмунд, — спокойно начал Лео, делая шаг вперёд, — я пришёл к вам как раз по поводу дела Гаспара.

Он произнёс имя профессора без почтительного титула, намеренно лишив его всей надуманной важности и официального блеска. И в этот момент выражение лица ректора едва заметно изменилось: вежливая маска дала трещину.

— Прошу вас, — продолжил Лео, его голос звучал твёрдо, спокойно, но за этой ровностью чувствовалась непоколебимая сила, — за неимением веских улик снять все обвинения с моей невесты, будущей герцогини Флеймхарт. Также прошу официально принять наши с ней свидетельские показания в материалы дела.

Он сделал короткую паузу, и в воздухе будто сгустилась невидимая, но довольно ощутимая магия, как перед надвигающейся бурей.

Осознав, как он меня назвал, я застыла, словно поражённая громом. Лео во всеуслышание заявил то, о чём я даже мечтать не смела. Бабочки в животе выделывали такие пируэты, что от переполнявших чувств стало трудно дышать. В этот момент я поняла, как безумно сильно люблю этого невероятно милого, обаятельного и, главное, моего мужчину.

— Если вы откажетесь действовать в рамках закона, — продолжил Лео, и в