Экзамен для дракона - Анастасия Алмазова

кажется чем-то простым, почти обыденным. С детства растут на легендах, знают хронологию великих войн. И то, что я завалила этот предмет, они, похоже, будут припоминать мне ещё долго.

Я постаралась не обращать внимания, просто осталась сидеть на месте. Когда аудитория опустела, и за дверью стихли шаги, я встала и подошла к кафедре.

Профессор не сразу поднял взгляд. Он что-то выводил пером в потрёпанной книге, будто забыв о моём присутствии.

Наконец мужчина поднял на меня глаза и, сложив руки на столе, заговорил:

— Ария, я видел ваши результаты. Признаюсь, я разочарован. Очень прискорбно, что именно мой предмет вы решили обделить вниманием. Это впервые за мою практику: студент с отличными результатами почти по всем дисциплинам, и провал по истории.

Он откинулся в кресле, с виду расслабленный, но в глазах мелькнул хищный блеск.

— Вам нужно пересдать. — профессор Гаспар чуть наклонился вперед. — Я готов пойти вам навстречу и назначить индивидуальное время. Вечером, после последней пары. У нас с вами будет… достаточно времени, чтобы как следует разобраться в пробелах.

Я кивнула, пытаясь сохранить спокойствие, но внутри уже всё напряглось. Что-то в его интонации меня насторожило. Но я отогнала эту мысль. Он всё же преподаватель, один из тех, кто до этого относился ко мне уважительно, даже доброжелательно.

— Хорошо, — произнесла я, стараясь, чтобы голос звучал спокойно. — Я приду.

* * *

В назначенное время я подошла к его кабинету. Коридор уже погрузился в полумрак, свечи на стенах горели тусклым магическим светом, от которого тени ползли по стенам, словно живые.

Я неуверенно постучала, дверь отворилась почти мгновенно, как будто он всё это время ждал.

— Проходите, Ария. Присаживайтесь, — пригласил он, отступая внутрь и указывая на кресло напротив своего стола. Его взгляд скользнул по мне, не задержавшись на лице. Он позволил себе посмотреть дольше, чем было прилично.

Я не подала виду, но внутри неприятное чувство только усилилось. Комната пахла пылью, чернилами и старой бумагой, а ещё чем-то… сладким, удушливо-приторным, почти липким запахом, от которого сразу захотелось зажать нос.

Он не сел за стол, как ожидалось. Вместо этого подошёл ближе, будто нарушая ту невидимую границу, что должна была быть между преподавателем и ученицей.

— Вам, судя по всему, действительно тяжело даётся история, — сказал он, не сводя с меня взгляда. — Но знаете… такие ученицы, как вы, всегда привлекали моё внимание. Незаурядная, с характером. И… — он на мгновение замолчал, облизав губы, — очень красивая.

После его слов всё стало понятно. Он больше не говорил, как профессор, не вёл себя как наставник. Маска приличия, которую он так тщательно носил, слетела, и под ней остался лишь человек, видящий во мне не ученицу, не личность, а просто… куклу. Красивая, удобная, безродная, а значит и защищать некому.

Я резко поднялась, сжав ладонь в кулак так крепко, что ногти вонзились в кожу. Под самой кожей зашевелилась моя магия, похожая на пробуждённого зверя — нестабильная, непредсказуемая, но живая и горячая, она мгновенно откликнулась на моё волнение, словно чувствовала, что пришло время меня защищать.

Он подошел ко мне еще ближе.

— Если вы действительно хотите сдать экзамен, — его голос потемнел, стал скользким и ядовитым, — мы можем договориться… иначе.

Я уже не слышала, что он говорил дальше. В груди разгорался чистый, раскалённый до бела гнев, и неожиданно к нему примешалась злость на саму себя. Лео предупреждал. Всегда рассказывай, если что-то покажется странным, если почувствуешь угрозу. А я не подумала, не поверила, не захотела сомневаться в человеке, которому доверяла… как преподавателю.

Но теперь я стояла здесь. Наедине с человеком, чьи глаза скользили по мне с масляной жадностью, не отрываясь, не стесняясь. Он чувствовал себя победителем. И был уверен, что ему всё сойдёт с рук.

— Я была о вас лучшего мнения, — процедила я, голос дрожал от ярости. — И ваше «предложение» меня совершенно не интересует.

Я развернулась резко, собираясь как можно быстрее покинуть этот кабинет, вырваться из этой удушающей липкой тьмы. Но едва я оказалась у двери, как он схватил меня за запястье.

— Какие мы дерзкие… — его голос был почти игривым, и от этого тошнота подкатила к горлу. — Но именно такие мне и нравятся.

Он смотрел на меня, как хищник, загнавший жертву в угол. В следующую секунду из складок мантии достал небольшой флакон. Хрустальный, мутноватый, с вязкой жидкостью внутри, от которой веяло чем-то зловещим.

В памяти всплыл рассказ Лео о зельях, вызывающих галлюцинации и превращающих людей в безвольных марионеток.

Я начала вырываться, яростно, отчаянно. Но он был сильнее, и на его лице играла удовлетворённая усмешка.

— Да тише ты… — прошипел он, склонившись к моему уху. — Выпьешь немного, и станешь шелковой. Послушной.

В панике, почти не осознавая своих действий, я инстинктивно потянулась к магии. Но он опередил меня, и в следующий момент попытался использовать силу, чтобы удержать. Это была его ошибка.

Амулет на моей груди ослепительно вспыхнул. Его чары ударились в защитный барьер и отлетели назад, сбивая мужчину с ног. Он вскрикнул от боли и удивления.

Я не стала ждать второго шанса.

Рванула к двери, распахнула её и вылетела в коридор, сердце колотилось где-то в горле. Воздух снаружи показался ледяным, но чистым.

Я бежала, не оборачиваясь.

Глава 37

Безопасность

Я бежала по коридору, почти ничего не видя перед собой, глаза застилала пелена слёз. Сердце грохотало в груди, а в ушах звенело. Мысли путались, всё внутри было на грани истерики. Я до сих пор не могла поверить, что действительно произошло. Если бы не удача или, возможно, нечто большее, вмешавшееся в последний момент, я не уверена, что смогла бы выбраться из кабинета Гаспара в целости.

И вдруг я резко врезалась во что-то твёрдое. Меня отбросило назад, ноги подкосились, и я зажмурилась, уже готовясь к падению. Но падения не последовало.

Меня подхватили крепко и уверенно. Теплые руки прижали к широкой груди, и я замерла, почувствовав знакомый запах: шоколад и апельсин. Запах, в который мне всегда хотелось укутаться, когда мир становился слишком жестоким.

Лео.

Я судорожно вцепилась в его рубашку, из последних сил стараясь сдержаться… но всё внутри оборвалось. Слёзы хлынули с новой силой, вырвавшись из груди всхлипами, которые я не могла ни остановить, ни контролировать. Меня трясло, я дрожала всем