Непреодолимое желание влюбиться в своего врага - Бриджитт Найтли

Особенности работы маяка не интересовали Озрика.

– Нам следует остаться здесь или выйти наружу? – спросил он.

– Наружу, – сказала Фейрим.

Потратив некоторое время на поиски, они нашли ручку на одной из стеклянных панелей, через которую можно было выйти на площадку, окружающую верхнюю часть маяка.

Озрик шагнул через порог, за ним, после некоторого замешательства, последовала Фейрим. В ответ на его удивленное выражение лица она сказала:

– Я боюсь высоты.

– Вы живете в чертовой башне.

– У башни есть каменные стены толщиной больше трех метров. И окна.

Озрик не смог расспросить ее об этом, потому что на них налетел ветер. Здесь наверху ветер превратился в живое существо. Он отвесил Фейрим подзатыльник и распустил собранные в пучок волосы. Задрал плащ Озрика и едва не задушил его. Он метался вокруг них и рвал все на части, а каждая попытка упорядочить этот хаос – собрать волосы в пучок, застегнуть плащ, придержать юбки, вернуть на место галстук – превращалась в игру.

Озрик сдался первым. Он бросил плащ и галстук за стеклянную перегородку.

Фейрим была настроена более решительно, но после напрасной борьбы с волосами, плащом и юбками все, что она смогла с себя снять, полетело следом за плащом и галстуком Озрика. Ее волосы развевались на ветру длинным пышным хвостом, то хлеща ее по глазам, то залезая в рот Озрику.

Он наслаждался возможностью снова увидеть ее растерянной. Немного хаоса вместо обычного порядка пойдут ей на пользу.

– Здесь хотя бы не так много гуано, – заметил Озрик.

Ветер ворвался в его открытый рот – как грубо – и вылетел из ноздрей.

Фейрим прижалась к стеклянной стене, держась как можно дальше от ограждения. Ветер уносил прочь звук ее голоса:

– Закат через несколько минут.

– Так. И где же ваши облака? – укоризненно поинтересовался Озрик, поскольку Фейрим, разумеется, лично отвечала за облачность.

– А где ваше почерневшее солнце? – не осталась в долгу Фейрим, ведь в его отсутствии можно было винить только его.

Новый порыв ветра налетел на них, будто собирался надавать пощечин. Тяжелые юбки Фейрим взметнулись выше колен. Озрик, заметив мелькнувший белый чулок и черную лямку от пояса, узнал, что Фейрим носила чулки по новой моде, с поясом и креплениями на верхней части бедра. Бедро красивой формы – округлое, с восхитительной маленькой ямочкой в том месте, где лямка врезалась в нежную кожу.

Зрелище могло бы быть увлекательным, если бы Озрика интересовали женские чулки и их крепления, но он был к ним равнодушен, или, если бы он считал Фейрим хотя бы чуточку привлекательной, но он так не считал. (В последнем он убеждал себя, стараясь не будить в памяти воспоминания о черных звездах глаз и завитке волос на ее влажных губах.)

Раз уж зрелище оказалось настолько непривлекательным, и он предпочел бы смотреть на что угодно, но не на ноги Фейрим, Озрик обратил взгляд на море.

Море бурлило под их ногами, живое и беспокойное. Начался прилив, и уровень воды стал подниматься, в то время как солнце устремилось вниз. Небо поменяло цвет с голубого на темно-фиолетовый.

Изнутри послышался скрипучий звук. В фонарном помещении зажглось невероятное количество лампочек, осветив море первым ярким лучом света. Луч выхватил из водной массы бушующие волны и на мгновение придал им золотистое свечение.

– Смотрите, – произнесла Фейрим.

Ветер растянул слово и унес его прочь.

На линии горизонта за сверкающими и отливающими золотом волнами появилась завеса тумана. По крайней мере, именно туманом эта завеса показалась Озрику. Но в отличие от тумана она двигалась будто по собственной воле. Она становилась все плотнее, пока не превратилась в гряду плывущих на них облаков – вопреки логике и направлению ветра.

Облака приближались резкими рывками, заметные, когда их выхватывал из темноты мигающий луч маяка.

Озрик наконец осознал, что облака были огромной стаей птиц.

– Это олуши, – выкрикнул Озрик.

– Sort sol[77], – ахнула Фейрим. – Так называют мурмурацию[78] в Данелаге. Sort sol – черное солнце.

С оглушительным грохотом колония – тысячи, сотни тысяч птиц – стремительно неслась к маяку.

Озрик сделал шаг назад, Фейрим последовала его примеру. Свет снова вспыхнул, и они увидели свои силуэты на фоне приближающейся стены птиц. Звук бессчетного количества крыльев и сердец сотрясал воздух так, что он начал гудеть. Этот гул проникал внутрь Озрика, наполнял его изнутри, вибрировал в его костях.

Сияющее сердце маяка посылало сигналы идущей на него птичьей буре. В этом сиянии Озрик успевал мельком заметить то верхушки деревьев, то скалы, то бьющиеся о них волны. Сумеречные очертания, неясные контуры, ожившие силуэты.

Он чувствовал, что потерял ориентацию, чувствовал себя больным. Он хотел дотронуться до чего-то незыблемого.

Он потянулся к руке Фейрим в тот же момент, когда она потянулась к его руке. Она вцепилась в его пальцы, одетые в перчатку.

Над их головами закручивался птичий вихрь. Они стали единственной неподвижной точкой во Вселенной, остальное вращалось вокруг них.

Они оказались внутри вихря.

И весь мир исчез.

Глава 11. Невыносимая логика трансцендентного опыта

Аурианна

Не было ни моря, ни неба, ни маяка. Только воздух, сотрясаемый взмахами крыльев, только прикосновение перчатки Морданта к ее пальцам.

Мир окрасился в черный и белый, обрушился на нее, перевернулся, пошатнулся. Сквозь щели в стене крыльев и перьев проникали лучи света, света из залитого золотом пространства, где сияло закатное солнце.

В этом несмолкаемом небесном шуме определенно что-то происходило – не то чтобы хорошее, но и не откровенно плохое. Она поняла, что чувствует себя свободнее, чем обычно. И правила кажутся ей не такими строгими. Нет того, что невозможно изменить. Нет того, что ей не поддастся.

Она принимала решение. Чувствовала движение воздуха у своей щеки. Понимала, что где-то открылось окно.

Получится ли у нее?

Маяк озарился светом. К ней обратились сотни тысяч сияющих глаз.

Аурианна повернулась к Морданту, потянулась к его затылку и прикоснулась к нему. Нашла ладонью нужное место на шее, прижала ее к теплой коже, покрытой шрамами, ощутила, что его накрыла волна мурашек. Она почувствовала порхание крыльев на своей щеке и дыхание Морданта на своих губах.

Сотни тысяч глаз смотрели на нее отовсюду – сверху, снизу, сквозь, вокруг, изнутри, снаружи.

Аурианна пробудила Знак, и там, на краю мира, в свете чего-то иного, между теми, кому подвластен воздух, и теми, кому он никогда не покорится, между морем и небом, между тьмой и яростью света, наполнила Морданта своей магией.

Он вздрогнул. Пространство между небесами