Там, где нас нет - Альвин Де Лорени

Неожиданно Руди, подскочив ко мне ближе, опустился на колени и, быстро схватив мою руку, прижался к ней губами.

Тело его содрогнулось и я почувствовал на руке горячие слёзы.

Стоп!

— Руди! — рявкнул я, вырывая руку и вскакивая, — Прекратите немедленно!

Альфа так и остался стоять на коленях, опустив голову.

— Вы понимаете, что можете снова лишиться Великой Силы! — я, схватив здоровенного альфу за грудки, тянул его вверх, пытаясь поднять на ноги. Вытянул, наконец, и с размаху отвесил звонкую пощёчину.

Красноволосая голова мотнулась. Наполненные слезами красные глаза поднялись на меня и смотрели в мои, полыхающие зелёным светом, с отсвечивающим родопсином расширенным круглым зрачком — всё это я увидел в отражении его глаз.

— Сел! — я толкнул альфу в кресло.

Сам плюхнулся напротив. Выдохнул.

— Руди! Вы идиот! По-другому я вас назвать не могу! Включите, наконец, голову. Вы — искусник. Снова. И вам надо. Надо! — надавил я голосом, — Надо забыть о том, что вы чувствовали и переживали всё то время, когда вы были лишены Великой Силы. Теперь вы — терминатор! С каменной рожей. Минимум месяц. А лучше полгода. И только тогда, когда вы снова научитесь сдерживать эмоции, я разрешу вам… Нет! Это не то… Короче, забудьте по эмоции. У вас их нет. Полгода.

— Но… оме… я хотел. Я вам так благодарен. Вы, оме, появились в моей жизни…

— Я не закончил, Руди! — оборвал я излияния альфы командным голосом, — по Гризелду… — тут я вздохнул, — с ним вы тоже можете начать встречаться или если хотите пожениться… Но тоже через полгода. И запомните, Руди! Супруг у вас может быть только один. Иначе… Вам должны были говорить об этом в Схоле…

Альфа кивнул красноволосой головой. Говорили. Точно.

— Так вот, — продолжил я, сложив пальцы домиком у подбородка, — встречаться, встречайтесь сколько угодно. Но прошу вас, воздержитесь на полгода от становления истинными друг другу.

— Оме! Я пришёл к вам, чтобы выразить свою благодарность, оме! — Руди, наконец, смог внятно сформулировать цель своего посещения.

— Оставьте это, Руди, — утомлённый бурными событиями утра, я развалился в кресле.

— Нет, оме! У меня… Я… Двадцать пять талеров — это всё, что у меня есть. Возьмите эти деньги, оме, и распорядитесь ими по своему усмотрению.

Хм. Немало.

— Руди, уж не думаете ли вы, — я усмехнулся — взять деньги ниже достоинства маркиза — дворяне так дела не делают, — что милость Великой Силы может быть оценена деньгами?

— Великой Силы — нет. Ваша… — Руди остановился, поняв, что сморозил глупость. На грани оскорбления.

— Замечательно, Руди! — я саркастично хлопнул в ладоши два раза, — вы озвучили прекрасную цену! Но не кажется ли вам, что маркиз Аранда стоит дороже двадцати пяти талеров?

Краска стыда залила лицо альфы. А я продолжал вколачивать гвозди сарказма в крышку гроба совести Руди:

— Вы, Руди, пришли в мой дом, чтобы купить меня? Нет-нет! Не отнекивайтесь! И помните, о чём мы с вами говорили — только покой. Эмоций нет.

Пламенеющий Руди, цветом лица сравнявшийся со своими волосами, опустил голову.

В конце концов, он не дворянин по рождению, титул однощитового рыцаря получил по факту становления искусником. Как Сиджи и Ют.

Здесь ещё бы можно было бы припомнить ему, что его работа в борделе наложила некий отпечаток и теперь он, Руди, всех оценивает деньгами. Но знатные оме не продаются (на самом деле продаются и ещё как!) и пусть он, Руди, идёт со своими деньгами куда-нибудь…

Но… Надо щадить людей… Поэтому…

— Руди, — начал я негромко, — давайте останемся друзьями… Хорошими друзьями… Друзья же, Руди, не продаются и не покупаются… А на что люди способны ради дружбы… — здесь я пафосно воздел руки вверх.

— Оме, если вам нужна моя жизнь… — начал альфа, придя к каким-то своим выводам (а ты ведь, нарочно его к ним толкал, Саня), — возьмите её, — закончил он решительно.

— Ох, Руди, не надо так говорить… Не надо… Кто знает, как сложится наша жизнь? Вполне возможно не вам, а мне придётся… — остановился я на полуслове, — Люди дружат ведь не для этого, Руди… Посему… Да, кстати, — я резко сменил тему разговора, ставшего меня напрягать, — а как вы чувствуете Великую Силу?

— Оме, Сила не та… Я не понимаю… Она со мной… Но всё не так. Вода, воздух, огонь, земля — всё это есть, но я с ними работал в Схоле и потом, после… а теперь они откликаются по-другому… иначе…

— Хм… интересно… интересно, — я задумался. Он был стихийником. Всего альфам доступны два направления работы с Великой Силой. А, нет! Теперь три. Ёрочка. Но Руди точно не менталист. Значит, что? Либо-либо. Если он говорит, что теперь не может использовать стихии, то — правильно! Он — артефактор!

Но надо проверять…

— Знаете, что, Руди? Вас надо проверить. В Схоле. Сегодня я туда не планировал идти, а вот завтра… Как? Вы согласны?

Руди, не спускавший взгляда своих красных глаз с моего лица и следивший по нему за ходом моих мыслей, согласно затряс головой и снова потянулся к моей руке.

— Руди! — пришлось прикрикнуть на альфу, — Отлично! Я вижу, что вы согласны. Тогда жду вас завтра в девять часов у портала в Схолу. А сейчас вынужден откланяться… — я поднял кисти рук вверх — чего-то жрать захотелось немилосердно. Ещё бы! С утра пораньше за дела принялся не евши.

— Пойдёмте, Руди, я вас провожу…

Вместе с Руди мы прошли вниз, до самой Шнорштрассе. Возвращаясь, я остановился у пристроя полюбоваться гибким стройным телом Жизи, так и вертевшегося с ног на голову возле страхующего его Лотти.

О! А это идея!

Пьеса. У меня есть для них пьеса…

Глава LXXXI

— Супруг мой, я пришёл поговорить с вами…,- Кирс замялся, подбирая слова.

Эммерих фон Краутхайм сидел у себя в кабинете и перебирал бумаги. В основном счета посольства. Денег на его содержание категорически не хватало. Ведь, были же. Были. Выписка из банка свидетельствовала, что несколько дней назад, некий Хайнц Вебер, предъявив подписанный им, Эммерихом, вексель, снял со счетов посольства шестьдесят (!) талеров. Номер аусвайса подданного Лирнесса в банковских книгах почему-то не указали. Клерки только руками разводили — ошибка, мол, извините, больше не повторится.

Судиться с банком? Не смешно… Кто он тут, в Лирнессе? Да теперь уже никто, по большому счёту… Гильдия финансистов горой встанет за своих. У них прямой выход на ректора Схолы есть. А деньги-то он печатает…

Оставшиеся трое охранников посольства и их