Поцелуй чернокнижника - Тиффани Робертс

Меррик прошествовал через танцпол. Ему казалось, что он плывет, а не идет, и его магия начала резонировать вместе с музыкой Адалин, подстраиваясь под нее нота в ноту.

Нет, не нота в ноту. Чего-то не хватало в ее исполнении, чего-то жизненно важного — подчеркивающей, комплиментарной мелодии, которая придавала его песне маны новую гармонию, мелодии, которая усиливалась внутри него с каждым шагом к ней.

Он поднялся на низкую сцену перед ней. Глаза Адалин были закрыты. Его магия гудела, поощряемая вибрациями пианино, посылаемыми через пол, и воздух казался заряженным предвкушающей энергией. Меррик приближался к инструменту медленно, благоговейно, не желая спугнуть ее и прервать музыку — сейчас, в этот момент, она выглядела более страстной и беззаботной, чем за все время своего пребывания здесь.

Будто почувствовав его присутствие, Адалин открыла глаза и встретилась с ним взглядом. Она не удивилась — вместо этого улыбнулась и продолжила играть, не сбившись ни на ноту, а ее щеки окрасились нежным румянцем.

Меррик обошел банкетку. Адалин отодвинулась в сторону, и он сел рядом с ней. Несколько секунд он наблюдал, как ее пальцы, такие грациозные и уверенные, порхают по клавишам. Он научился играть много лет назад, и, даже если у него не было практики, даже если он не мог сравниться с ней в мастерстве, он знал, что сможет сыграть то, что нужно сыграть сейчас.

Он поднял руки и расставил их по местам, закрыл глаза и заиграл пропущенную мелодию. Заиграл ее мелодию.

Эти два произведения прекрасно сочетались друг с другом, каждое уникальное и индивидуальное, но полностью дополняющее другое, вступая друг с другом в сложный танец.

Он почувствовал на себе пристальный взгляд Адалин. Подняв веки, Меррик встретил ее сияющие глаза — они искрились радостью, отражая широкую улыбку. Она наклонилась к нему, легко коснувшись рукой его руки. Магия запульсировала вдоль его предплечья, и огонь вспыхнул внизу живота. Но это пробуждение желания меркло перед звуком их песен, сплетающихся в воздухе.

Музыка казалась прелюдией к чему-то большему, чему-то более глубокому, чему-то неизбежному. Это было похоже на вкус… судьбы.

Он не мог сказать, сколько они играли вместе — минуты или часы, — но это ощущалось как вечность в самом прекрасном смысле, потому что все было настолько правильным, настолько идеальным. Они замолчали в унисон, и последние ноты медленно затихли, оставив тихое, прерывистое дыхание Меррика и Адалин единственными звуками в большой комнате.

— Что это было? — спросила она.

— Это была ты.

Он поднял руку и провел ладонью по ее щеке, убирая волосы за ухо.

— Это были мы.

Ее темные, страстные глаза внезапно загорелись нескрываемым желанием. В следующий миг она уже сидела у него на коленях, обхватив его шею руками, а ее губы прижались к его губам. Меррик запустил пальцы в ее волосы, поддерживая затылок. Второй рукой он притянул ее ближе, отвечая на поцелуй со всей страстью, на какую был способен.

Пульсирующие разряды энергии расходились от его губ, воспламеняя каждое нервное окончание, дразня его намеком на то наслаждение, которое она могла ему подарить. Когда она застонала и задвигала бедрами, прижимаясь к нему, Меррик понял, что она тоже это чувствует.

Адалин прервала поцелуй, не отрывая своих губ от его. Меррик заставил себя открыть глаза, чтобы встретиться с ней взглядом.

— Я больше не отказываю себе, — прохрипела она, касаясь своими губами его губ в легкой ласке. — Я хочу тебя, Меррик.

Его член напрягся в брюках, жаждущий ее тепла, но одежда оставалась барьером между ними. Похоть затуманила его разум. Он нуждался в ней, нуждался в ней сейчас, хотел обладать ею всей… Но было ли это то самое место?

Моя комната. Моя кровать, где ей самое место. Моя Адалин.

Меррик опустил руки ей на бедра и обвил ее ноги вокруг своей талии, вставая, а когда выпрямился, его ладони скользнули к ее ягодицам. Она крепче обхватила его руками и ногами и снова поцеловала. Он вернул поцелуй, углубив его, используя свой язык, чтобы раздвинуть губы и войти внутрь. Она подчинилась. Жар разлился по его венам, и его пальцы сжались. Он притянул ее еще ближе, прижимая мягкое тело к затвердевшему члену.

Сейчас. Он нуждался в ней прямо сейчас.

Не прерывая поцелуя, он унес ее со сцены и из бального зала, ориентируясь в первую очередь на свое знакомство с поместьем и слоями магии, которые он вложил в его стены. Адалин потерлась о него тазом. Меррик чувствовал сводящий с ума жар ее тела сквозь одежду, это чуть не заставило его овладеть ею прямо здесь, на лестнице.

Он взбежал по ступеням и пронесся по коридору, все происходило как в тумане. Распахнув дверь спальни, он ворвался внутрь и захлопнул ее за собой, лишь на секунду задержавшись, чтобы повернуть засов, прежде чем направиться к кровати.

Меррик наклонился, уложил Адалин на спину и отстранился, чтобы взглянуть на нее. Ее руки раскинулись по сторонам. Губы — сочные, розовые, распухшие от поцелуев. Щеки пылали, а глаза горели желанием. Она была неописуемо прекрасна.

И она была его.

Глава Десятая

Адалин была охвачена желанием, опьяненная вкусом и запахом Меррика, и жаждала большего. Она смотрела на него снизу вверх, и ее сердце забилось чаще. Он был потрясающе красив — длинные влажные волосы обрамляли лицо, черты были резкими и суровыми, а глаза горели ярким ярким, электрическим синим светом.

Дрожащими от нетерпения руками она потянулась, чтобы расстегнуть его рубашку. Она успела расстегнуть только две пуговицы, прежде чем он схватился за края рубашки и разорвал ее. Несколько пуговиц оторвались, когда он стянул рубашку и позволил той упасть на пол.

Адалин положила руки ему на грудь. Его кожа была горячей, а сердце колотилось под ее ладонями. Ее руки скользнули вниз, пробежав по рельефу его пресса, и опустились еще ниже, к брюкам. Немного успокоив пальцы, она расстегнула его брюки и стянула их вниз. Мгновением позже она обхватила его твердый член.

Меррик зашипел и склонил голову, упершись руками в кровать по обе стороны, чтобы не упасть.

— Адалин…

Воодушевленная его реакцией, она сжала сильнее и провела ладонью вверх и вниз, наслаждаясь ощущением. Его ствол был длинным и твердым, словно раскаленный металл, обтянутый бархатом, он был восхитителен. По ее телу разлился жар. Лоно сжалось, когда она представила, как он входит в нее, толкается, наполняя.

Тело Меррика напряглось, он крепко зажмурился, приоткрыв губы и тихо дыша.

Подняв лицо, Адалин прижалась губами к его