Династия Скоген - Каролин Валь

Вытерев слезы, я увидела сочувствие и боль на обычно таком сдержанном лице Сандера. Внезапно он стал открытой книгой.

Я рассмеялась, как только в голову пришла эта мысль.

– Весь наш поход начался с такого большого количества зловещих знаков, и теперь мне понятно почему. А что хуже всего, мои бабушка и дедушка, скорее всего, скоро откажутся от Hjerteslag Øyeblikke, и останусь я одна. Понятия не имею, хочу ли сражаться за то, чтобы пансионат и турпоходы продолжали жить, но я никогда не занималась ничем другим. Как я могу понять, действительно ли этого хочу, если мне неизвестно ничего другого?

В глазах Сандера вспыхнуло понимание, и он кивнул.

– Я это понимаю лучше, чем ты думаешь. – Его голос звучал хрипловато.

Подтянув к себе ноги и положив подбородок на колени, я уставилась на письмо, которое Сандер продолжал держать в другой руке.

– Расскажи мне о себе.

– Что?

Я покачала головой. Только сейчас я осознала, где мы находимся. Чуть вдалеке от остальных. В конце концов, мы лишь сделали привал с видом на горную цепь вдалеке, где-то поблизости неустанно шумела река, сливаясь с мелодией летнего ветерка.

– Ты не обязан об этом говорить. Я не хочу давить на тебя и заставлять чувствовать себя обязанным открывать мне свое сердце, – вырвалось у меня. – Но я считаю, что это может помочь. Прости, мы тут устроили прием у психолога, но иногда… иногда бывают моменты, когда просто необходимо поговорить о душе. – Всхлипнув, я высоко вздернула нос и помахала пальцем перед лицом Сандера. – И я предупреждала, наступает двенадцатый день, и все плотины рушатся. Только, как правило, не мои. Но ладно, так получилось. – Я снова покачала головой. – Я даже не могла представить, что ты, как по волшебству, достанешь из моей куртки письмо мамы. Это самое безумное, что когда-либо случалось со мной.

Мои стратегии решения проблем в таких ситуациях были такими же импульсивными, как и все мое существо, но такой уж я была. Импульсивной и одновременно терпеливой. Но я так долго, сама не желая того, находилась в этом чувстве, потому оно связывало меня и лишало возможности двигаться. А порочный круг может быть действительно ужасным.

На острых чертах Сандера играло столько разных чувств, что мне было сложно их все понять. Затем он моргнул. Медленно. Словно тоже почувствовал озарение. На его губах появилась осторожная улыбка.

Мне бы хотелось коснуться его губ.

– Сказать, что на самом деле безумно? – тихо спросил он и казался таким же удивленным этим откровением, как и я. – Дожить до двадцати трех лет и все равно сгибаться под давлением семьи.

– Чем ты будешь заниматься потом?

– Потом?

– Когда вернешься.

Через три дня.

Сама мысль больно уколола меня, но я ее проигнорировала. Наконец-то мы смогли отвлечься от письма. И теперь можно было уделить внимание чему-то другому. Казалось, Сандер это почувствовал, потому что после некоторого колебания произнес:

– Я старший сын в семье, и все считают, что я должен возглавить семейное предприятие. Мы люди старомодные, и, возможно, это связано с тем, как много усилий приложила моя семья, чтобы достичь успеха. – На его лице появилась тень, которая была единственным признаком того, что Сандер что-то скрывает. – Моим брату и сестре тоже хочется присоединиться к делу, но им необязательно это делать. Ранее все исходили из того, что я возьму на себя ведущую роль и стану исполнительным директором, когда придет время. Это может случиться через десять или пятнадцать лет. Но именно к этой позиции меня и готовили. Мне нужно вырасти и пройти через разные этапы. Образование в Британии было первым шагом. – Он устремил свой взгляд вдаль. То, как Сандер говорил, растворило тяжесть в моей душе, за что я и была ему благодарна. Хотя чувствовала, что такой же груз лежал на его плечах, словно пальто.

– А ты сам хочешь этим заниматься? – осторожно спросила я.

– Как и ты, я не знаю ничего другого. Я учился, чтобы соответствовать ожиданиям. Я закончил практику, чтобы соответствовать ожиданиям. – Он пожал плечами. – Моим единственным бунтом был длинный язык и легкомысленная личная жизнь. Чтобы казалось, что мне на все плевать. Словно… меня ничто не беспокоит, словно жизнь – одна сплошная комедия.

– Но ты не такой, – сказала я и долго смотрела на Сандера, ничего не говоря. Глубина в его взгляде вызвала трепыхание бабочек в моем животе.

– Это так, – тихо произнес он. – Я даже не думал, что мне так понравится поход. Люди, разговоры, природа… – Он снова посмотрел на меня и в этот раз промолчал. Да и не нужно было ничего говорить, я все прочитала в его взгляде: «Ты».

Внезапно я почувствовала, как между нами возникла особая близость, и ощутила исходящую от Сандера силу. Словно нормально облокотиться на его плечо и заплакать. Словно он рядом со мной. Как скала.

Но это была ложь, иллюзия. Еще три дня, и он уедет. Мы долгое время ничего не говорили, а я думала о строчках, написанных мамой. Прокручивала в голове отдельные фразы, надежды, которые она питала, – и меня поразило ошеломляющее осознание, что для ее надежд очень быстро стало слишком поздно.

Я вздохнула.

– Ты когда-нибудь задавался вопросом, на самом ли деле ты счастлив заниматься тем, что делаешь?

19

Сандер

Казалось, что уже прошло полночи, когда я наконец решил отбросить все мысли о здоровом сне и послушать птичий концерт за окном. Мы гуляли еще четыре часа, но, к разочарованию Джулии, так и не нашли медведей, леммингов или северных оленей. Я видел, как Нора незаметно отвела Вилму в сторону и передала ей предметы гигиены. По просьбе Норы, я держался от нее на расстоянии. Девушка хотела побыть одна, отдохнуть. Насколько это было возможно, учитывая, что она инструктор нашей группы.

Все это время в моей голове крутились вопросы Норы, словно туманный сон. Я не помнил, что ответил. Ответ состоял из пикселей, словно плохая фотография.

Я вспомнил слезы в ее глазах, грусть во взгляде, нежность кожи под моими пальцами. Свое желание просто успокоить ее, быть рядом. И переполняющее меня ощущение, что этого недостаточно.

Никакое объятие в мире не заберет боль из-за потери родителей. Как и подарок, который так внезапно упал ей на колени.

Что-то в Норе заставило беспокойство внутри меня замереть. Черт.

Положив руку под голову, я продолжал смотреть на красивую обшивку потолка деревянными досками. Грудь вздымалась и опускалась от глубоких вдохов. Рядом с Норой я чувствовал себя