Возвращение домой - Евгения Преображенская

– Эти дети родились во тьме, среди плесени и скорбных песен, – объясняла ему Дженна. – Я хочу показать им всё разнообразие мира! Леса, горы, моря!

Мимо густых лесов и высоких гор корабль следовал от Серботъйога через Аркх, Оесши и Пустынное море в Добур. Путешественники обошли стороной немало опасностей. Они удачно миновали водовороты, охраняющие тайны Пятого океана, и обогнули мели, где проход в море Гореш сторожило многоглавое чудище.

Хранительница Добура приняла путников со всем гостеприимством любящей матери. С высоты ступенчатых храмов-пирамид большая семья Дженны любовалась на столицу Добура. Вместе с темнокожими горожанами, нарядившись в цветочные ожерелья, они пели и плясали на празднике Радуг, вкушали сладкие плоды джунглей и пили горькое какао.

Вдоволь нагулявшись по солнечным улицам Бурунулара, изучив его крикливые базары и подивившись на пёстрые росписи храмов, драконы направились вверх по Амитаре. Широкие лодки добурцев, ходившие по рекам, вмещали двадцать пять человек и шли довольно скоро.

Проплывая вдоль джунглей Хаореора, Дженна рассказывала спутникам о своих приключениях. Дети, подростки да и Сайрон с интересом слушали о пещере Хазаон и золотом олене, о хищном лешем-грибе, о демонятах Амитары и о демоне, который остался без ноги по их милости.

Порой Дженна доставала из теневой сумки гитару и пела песни о странствиях и о доме, о радости новых открытий и о долгожданных встречах с любимыми. Дети Нижнего мира обожали петь. Пение было одной из немногих радостей, которые они знали с самого рождения.

Девочки лет пяти, смелые Ои и Еи, быстро подхватывали слова. Старшие, почти уже девушки Гин и Сен, юноши Пу, Го, Фай и Дар вступали более робко, смущаясь своих ломких голосов. Младшим мальчишкам Ле и Ли было не до песен. Охотнее они заводили беседы с попутчиками в надежде выпросить у купцов диковинных сластей.

Узники Нижнего мира давали своим детям имена незамысловатые, напоминающие родителям о том, что они потеряли, но так не хотели забывать: небо и солнце, травы и цветы, звезды, ветер, проливные дожди и снегопады.

Не только потенциал вершителя судеб Кхора, который тоже не знал солнечного света, таился в юных душах. Величайшую силу подарили своим отпрыскам родители —маги-изгнанники: все свои мечты и надежды они посеяли в них. И семена не могли не взойти дивными ростками.

Ещё одной их радостью, знакомой с рождения, были прикосновения. Никакие другие дети так сильно не любили держаться за руки и обниматься. Особенно в этом нуждались малыши. Когда Дженна рассказывала сказки, Ои, Еи, Ле и Ли облепляли её со всех сторон, так что та не могла и двинуться.

Замирая в тёплых объятиях, Дженна вдыхала их запах и слушала пение сердец. Получившая новый дар, иногда она с интересом подглядывала в судьбы этих созданий.

Дети Нижнего мира были потомками простых магов, не драконы, не единороги. И всё же они могли стать могучими хранителями, защитниками того мира, который изберут своим Домом. Крепко обнимая малышей, распутывая сбившиеся пряди и заплетая их в косы, Дженна чувствовала витали будущих исследователей и странников.

«…О Странник, будь ночью подобен луне, а днём – подобен солнцу, познай смерть и рождение, – вспомнила хранительница слова, услышанные когда-то во сне. – Достойно пройди испытания на пути своём. И тогда ты найдёшь себя. Ты найдёшь свой истинный Дом».

Мелодия скрипки ворвалась в сознание. Пронзила сердце, словно плач матери по потерянному чаду.

«Свой истинный Дом, – услышала Дженна собственной и одновременно какой-то чужой голос. – Слушай внимательно. Время почти истекло! Слушай и запоминай. Твои истории… Твои сказки… Когда будешь писать последнюю из них… Одному из своих героев ты должна сохранить память. Это больно! Но кто-то должен помнить…»

– Помнить о чем? – прошептала Дженна, не различая уже, где явь, а где сон.

– Любимая, что ты говоришь? – прозвучал во мгле видения низкий голос Сайрона. – Очнись…

Девушка всхлипнула и распахнула глаза. Все вокруг спали. Никакой скрипки не было слышно и в помине. Лишь тихое сопение, говор речных волн и редкие крики, пронизывающие ночные джунгли, отдавались в ночи.

– Богиня Амитара укачала меня… – пробормотала Дженна, словно оправдываясь.

– В Добуре слишком большая влажность, – поморщился Сайрон. – Огненным здесь тяжело дышать. Но ничего, в Диких землях климат будет такой же, как на Севере.

Дженна снова прикрыла глаза, силясь подсчитать, какое время года сейчас должно быть на юге Эльжануба.

После долгого странствия чащобы Похонбесара и Цонлимны встретили путников весной. Ближе к столице эльфов ещё таяли сугробы. А чуть севернее необыкновенный сад, разбитый хранителями Диких земель у семи ручьёв, радовал не яркими, но долгожданными и нежными красками. Природа расцветала, бурлила живая вода.

Пахаом Белоусый, некогда свирепый, нагоняющий ужас на агарцев Чернокрыл, а теперь почтенный отец семейства, встретил путников как старых друзей. Его молодая супруга, которой лишь недавно достался белый цветок и роль новой хранительницы, как и прежде, была эльфийских кровей.

Погостив немного у грифона, Дженна оставила друзей, чтобы в одиночестве посетить особенное место. Лишь женщин с радостью принимали у себя жители тайной обители у озера Джик. Но не столько здравствующих ныне красных ведьм, сколько одно полузаброшенное место к западу от озера хотела посетить Дженна.

В глухом лесу, там, где мягкий мох был ещё скован прозрачной коркой льда и высились янтарные стволы сосен, нашёлся неприметный холм с камнем по центру. Имена на надгробии давно стёрлись. Тропинка к могилам за тысячу лет была забыта и заросла травами.

И хотя светла, как весеннее небо, была память о дорогих друзьях Зоири и Плутархе, Дженна не сумела сдержать слёз. Долгое время она стояла недвижимо, словно сама превратилась в камень. Девушка слушала, как переговариваются жители леса, шелестят травы и деревья, вспоминала и размышляла.

«У нашего дома в Эсфире была роща, – рассказывала Зоири. – Играя в ней, я ощущала особенное счастье…»

– …Сосновая роща? – прошептала Дженна.

«Да», – было ей ответом.

– Ты пахнешь лесом… – продолжила разговор чародейка. Она огляделась вокруг и улыбнулась. – Просто когда-то ты была сосновым лесом… И если вначале все были едины, выходит, что друг другу все мы – родные…

«Родные братья и сёстры… – согласилась собеседница. – Жаль, этому нет общего слова. Думаю, в единстве не было разделения на мужчин и женщин».

– Где сейчас твоя душа? – вздохнула Дженна. – Что делает? Может, сплетает строфы стихов или любуется морскими просторами? А может, преподаёт ученикам философские