Дуэт с герцогом сирен - Элис Кова

качестве компромисса я надеваю ожерелье по их выбору – примерно того же стиля, что и у Лусии, с нитями бусин и жемчуга разной длины, прикрывающими плечи, руки и торс и свисающими до самой талии.

Трусы – короткие шортики – мне тоже оставляют, по большей части потому, что не знают, чем их заменить, поскольку у сирен не предусмотрено других вариантов для двух человеческих ног. Поверх исподнего, от талии до бедер, меня прикрывают тканью, ранее предназначавшейся для груди, чтобы нижняя половина тела выглядела немного более «презентабельно».

– И напоследок вот это. – Фенни подплывает ближе и достает из висящей на бедре сумки простой кулон на кожаном шнуре в виде маленькой раковины с выгравированными на ней символами, которые похожи на узоры на моей коже. Из-за инкрустации серебром в неверном свете подводного мира кулон испускает почти мистическое сияние. – Такие дают детям, когда они только начинают осваивать слова и речь. Кулон помогает сосредоточиться, чтобы лучше скрывать те мысли, которые не предназначены для посторонних. Следовало дать его раньше, но я не сразу сумела отыскать эту вещицу.

Немного потрясенная, наблюдаю, как Фенни надевает его мне на шею поверх нитей жемчуга. Эта женщина всегда казалась мне немного резковатой, и я не ожидала от нее подобной заботы. Но Фенни явно приложила все силы, чтобы найти для меня кулон.

– Так вы не поставите в неловкое положение ни себя, ни герцога.

Ну, возможно, я ее слегка перехвалила.

– Спасибо. Ценю вашу заботу, – тем не менее благодарю я.

– Не подведите нас. – Бросив на меня последний взгляд, Фенни отплывает в сторону. – Думаю, мы достаточно ее подготовили.

– Еще как! – с притворным возбуждением восклицаю я.

Фенни пропускает мое саркастическое замечание мимо ушей.

– Думаешь, они сочтут ее презентабельной? – неуверенно уточняет Лусия.

– Да. – Но, кажется, Фенни сама не до конца уверена. – А теперь, прошу, следуйте за мной.

Пытаюсь плыть за ней, но мне так туго стянули бедра, что нормально двигаться не выходит. Остается лишь дергать ногами ниже колен либо изгибаться всем телом на манер червяка, уподобляясь самим сиренам. Впрочем, они без проблем плавают подобным образом, выглядя при этом грациозно и быстро достигая нужной скорости, тогда как я ощущаю себя неуклюжим шутом. Уже представляю, насколько «удачным» получится прием.

Лусия замедляется и, сняв с бедер кусок ткани, оборачивает им руку, а после подцепляет меня под локоть.

– Могу вам помочь. – Похоже, эти слова адресованы лишь мне, поскольку Фенни не оглядывается.

– Спасибо, – сосредоточенно отвечаю ей.

– Не за что, – улыбается она, и мы плывем вместе.

Не очень удобно, но немного легче, чем в одиночку.

По-прежнему сосредоточившись на Лусии, вспоминаю ту ночь, когда напал дух.

– А разве это прикосновение разрешено?

Вопрос ее, похоже, удивляет. Лусия задумчиво поджимает губы и немного сдвигает руку.

– Во-первых, тут есть ткань. А во-вторых, оно…

– Что? – уточняю я.

– Другое.

– Как это?

Лусия смотрит на меня, взглядом намекая, что я должна понимать разницу, потом выдавливает улыбку.

– Это прикосновение гораздо более практичное и необходимое. Оно не сможет привязать вас к этому миру. Главное, не допускать контакта кожи к коже.

«А утешать меня после кошмара, силой вызванного в моем сознании, не относится к необходимому?» – с горечью думаю я.

Мысль довольно сильная. Быстро кошусь на Лусию. Она никак не реагирует. Затем на Фенни. Та не замедляется и даже не оглядывается.

Кулон работает!

Облегченно вздыхаю про себя, только сейчас осознав, насколько тяжело мне давалась необходимость постоянно скрывать собственные мысли и беспокоиться о том, что их может кто-нибудь услышать. Наконец-то впервые за несколько недель мой разум принадлежит мне и только мне.

– Спасибо за объяснение, – говорю я. Лусия кивает.

Она действительно верит, что меня оно удовлетворило? Или нет? К счастью, на расспросы у нее нет времени.

– Мы на месте, – объявляет Фенни, и Лусия поспешно высвобождает свою руку, пока сестра не успела обернуться.

Посреди коралловой рощи построен павильон, вокруг которого лениво рассекают воду стаи рыб, походя на ожившие стены. Проплыв над ними, через отверстие в центре потолка спускаемся внутрь, где огромные раковины, заполненные изнутри морской губкой, расставлены в форме неровного овала. Среди них выделяется одна, украшенная серебром и кораллами, простирающимися сзади наподобие крыльев. Уже предполагаю, кто будет в ней сидеть.

Прямо напротив раковины, предназначенной, вероятнее всего, для Ильрита, стоит другая, украшенная менее роскошно. Вместо крыльев яркие кораллы, растущие прямо из дна павильона, обрамляют ее на манер короны. Эта раковина пуста, как и другая, находящаяся справа от нее.

Как по мне, место предназначено для хозяйки поместья, супруги Ильрита или той, кто исполняет ее обязанности. Интересно, кто это? Полагаю, таковой не существует, учитывая, что за все время я не видела и не слышала ничего, указывающего на обратное.

В некоторых раковинах уже сидят сирены. Как только я появляюсь, пять женщин замирают на месте. Внешне все они сильно отличаются друг от друга: у одних кожа светлая, у других темная, некоторые носят короткие стрижки, прочие могут похвастать гладкими длинными локонами. Их тела украшены узорами, гораздо более изящными и тщательно прорисованными, чем у меня; на каждой разные рисунки, выполненные в своей цветовой гамме. Единственное, что объединяет женщин, – все они невероятно красивы.

– Садитесь здесь. – Фенни указывает на пустую раковину справа от той, что оставлена для хозяйки поместья.

«Самообладание и грация. Самообладание и грация», – повторяю про себя, двигаясь по воде. Мысленно представляю себя изящным, грациозным дельфином, не желая плюхнуться в раковину как тюлень. Похоже, каким-то чудом это удается, и губка принимает меня в свои объятия.

Как ни странно, красивую раковину по соседству занимает Фенни, лишний раз подтверждая мои подозрения относительно их семьи. Родителей Ильрита, Фенни и Лусии уже нет в живых. Мать, очевидно, принесли в жертву; об отце ничего не известно. Могу утверждать одно: Фенни не жена Ильрита, не его мать, а стало быть, занимает место хозяйки дома, поскольку обладает большими полномочиями и является следующим претендентом на управление герцогством после брата.

– Иди проверь, как там угощение, – с выражением превосходства велит она Лусии.

Немного подвигаюсь на сиденье, которое, по правде говоря, довольно удобное. Оно сделано из такой же губки, как и моя кровать; мягко обтекает тело и в то же время не дает проваливаться. Интересно, почему на суше до сих пор не додумались делать кровати из этого материала? Хотя, конечно, я никогда не слышала, чтобы ныряльщики вытаскивали морские губки большого размера, на которых можно лежать. Возможно, такие существуют только в самых глубоких морях.

Меня вдруг пронзает острая тоска по дому. Да, я смирилась с неизбежной смертью, но никогда не думала, что попаду к сиренам и останусь в живых достаточно долго, чтобы