Беспринципная - Юлия Резник

смеха. Мне сейчас так тепло, что нет сил притворяться, что-то из себя строить. Играть… Арман Вахтангович возвращается к столу, ставит возле меня злосчастную икру, но я уже до отвала наелась. Проветриться бы, а то как-то душно. Боясь, как бы тетя Ануш не простыла — иммунитет у нее на нуле, хозяева не спешат открывать окна.

Выбираюсь из-за стола, выхожу в коридор, накидываю куртку и толкаю ведущую на улицу дверь. Здесь хорошо. Спокойно.

— Вы с Арманом Вахтанговичем палитесь, — слышу за спиной Генкин голос.

— Правда? Ты тоже.

— Поясни, — дымит сигареткой младший. Эх… А мне пришлось бросить.

— Все ты понимаешь, Ген. Вопрос только, почему не признался ей в чувствах.

— А зачем мне смешить народ? — презрительно сплевывает в сторону.

— Ты себя недооцениваешь, — сглатываю я. Как же тошно от того, что все у нас так. У меня, у него… Может, у младших будет иначе, а пока так, да.

— Я просто не питаю иллюзий.

— В отличие от меня? Ты на это ведь намекаешь? — с горечью уточняю я.

— Может быть. Втюхалась ты, дурочка, по самые помидоры.

— Что за бред? — не слишком уверенно парирую я.

— Нет? Ну, я только рад буду ошибиться. Пойдем в дом, Зоя. Холодает…

Глава 24

Арман

В тот год время движется ни хрена не линейно. Я на собственной потрепанной шкуре ощущаю его рывки. Часы мучений Ануш — бесконечное плато. Я проклинаю гребаную лучевую, из-за которой на ее коже появляются болезненные ожоги, обрабатываю их, повторяю, что осталось еще чуть-чуть потерпеть, но мне уже самому кажется, что этому нет ни конца ни края… И, может, на фоне этого затянувшегося кошмара наши встречи с Зоей кажутся такими невозможно короткими. Сколько бы я не выделил для нас времени — час, два или пять, все заканчивается слишком быстро. Щелк — и все, мне пора уезжать… Закончилась передышка. Резкий взлет, такое же стремительное падение, а дальше все по накатанной. По бесконечной как будто прямой…

Да, рядом с Зоей время летит невозможно быстро, но в тех точках, где наши жизни пересекаются, я так остро чувствую ее вкус! Каждая секунда с Зоей — безусловный восторг. Глоток воздуха в абсолютном вакууме. Это уже на подкорке — осознание, что рядом с ней меня отпустит. Кажется, я только потому и вывожу свалившиеся на мою семью беды, что знаю — в любой момент я могу утешиться ей.

Мне еще никогда не было так плохо. И одновременно с тем так хорошо. Чего только стоит поход на УЗИ, когда я впервые увидел нашего с Зоей ребенка. Или дурацкая гендер-пати, которую она устроила… Купила торт, вручила мне нож и под камеру заставила разрезать. Помню, как я тупо пялился на голубую начинку, и, с-сука, совсем не скупые мужские слезы лились в тарелку… А Зоя ластилась кошкой, заглядывала в глаза:

— Ты же от счастья плачешь?

Ага, как будто могли быть какие-то другие варианты…

Я прижал ее к себе, уткнулся носом в русую макушку и кивнул.

— Арман! Арма-а-ан…

— М-м-м? — вернувшись в реальность, гляжу в Зойкины голубые глаза и невольно соскальзываю ниже на ее раздувшийся круглый живот. Улыбаюсь, как полный кретин.

— Что случилось? Ты сегодня сам не свой. Что-то с тетей Ануш?

— Она отказалась от последних двух процедур.

— Из-за ожога, да? Это очень плохо?

— Будет зависеть от того, подействовали ли предыдущие.

— А когда мы это узнаем?

— На следующей неделе обследование. Не бери в голову…

— Вот еще! Говоришь так, будто мне на нее плевать!

— Вот именно. Не плевать. А тебе нельзя волноваться.

Встаю со стула и усаживаюсь у Зои в ногах, чтобы удобнее было огладить ее животик. Только ее касаюсь — малой приходит в движение. Прикрываю глаза. В блаженстве впитываю в себя происходящее. Я уже много раз думал о том, что если бы не болезнь Ануш, этого всего просто не было бы. И как же хорошо, что никто меня не спрашивает, что бы я выбрал, если бы мог выбирать… Потому что я тупо не знаю!

Пальчики Зои копошатся в моих волосах. Малой пинается. Разгорающаяся весна щекочет ноздри ароматами цветущих садов. Зое бы на природу… А она сидит в городе. И чем ближе дата родов, тем мне страшнее. Вдруг что-то случится, а я не успею приехать?

Волнение разгоняет кровь. Дыхание учащается. Зоя тонко считывает, что со мной что-то не так, наклоняется ко мне, ластится. В этой девочке море нерастраченной нежности. Кто бы мог подумать?

Некстати звонит телефон. Нехотя отвлекаюсь — звонят по работе, и вопрос реально требует моего внимания. Поднявшись, принимаюсь мерить шагами комнату. Разговор затягивается. Мне дьявольски жаль тратить на него время, которому полагалось быть только нашим, но ведь и на работу забить не получится. А ну, вытяни две семьи. Я жилы рву, чтобы у всех всё было… Чтобы не обделить, не обмануть ни в коем случае. Потому что эта девочка того стоит. Устав метаться, усаживаюсь на диван.

Видя, что этому разговору нет ни конца ни края, теперь уж Зоя опускается у моих ног. Тянет ремень. Расстегивает молнию… Понимая, что эта зараза затеяла, благосклонно прикрываю глаза и пятерней зарываюсь в волосы. Какая же она ласковая, а… Какая оторванная. Мысли путаются в голове совершенно. Шикарный визуальный ряд поглощает все мое внимание подчистую. Она на коленях, да… Это что-то. Погружаюсь в ее жадный рот. Сцепив зубы, толкаюсь, тупо не в силах остановиться. Все, что она делает, пробирает меня до трясучки… Так много этого, блин, так мало…

— Мы заказали мазут?! А какого хрена так мало, Ва-а-ась?!

М-м-м…

Судороги скручивают изнутри. Это просто божественный кайф. Вбиваюсь размашисто. Во всю длину. Точно знаю, что с ней так можно. Что ей, как ни странно, моя несдержанность даже в кайф. В такие моменты Зоя будто расцветает от ощущения власти, которой она не сказать что злоупотребляет, но все же пользуется по-женски тонко. А я и рад, хотя еще недавно думал, что мои чувства к ней притупятся. Это Зойке можно верить, что любовь вечна. В девятнадцать и я так думал. А с возрастом пришло понимание, что время усмиряет даже самые сильные страсти. Только с ней что-то пока никак. Матрица засбоила.

Торопливо сворачиваю разговор, не прекращая ее терзать. А она доверчиво на меня смотрит. И нет в ее лице ни вызова, ни издевки, так хорошо знакомых мне поначалу… Только покорность, от которой у меня скручивает кишки. Я