Развод и запах свежего хлеба - Юлия Ильская

собой?! Он как напоминание, что я не только юрист, не только сильная женщина. Я могу быть легкой и счастливой и Глеб доказал мне это! А я… я снова здесь, в этом кабинете.

К концу дня меня уже совсем не хватает. Снова еду к Ростиславу Борисовичу, якобы обсудить дела, но сама уже чувствую, что иду просто за советом. Потому что он единственный, кто сможет понять меня сейчас без лишних слов.

Наставник уже ждёт меня, спокойно заваривая чай и будто читая мои мысли.

– Садись, Ника, – говорит он и внимательно смотрит на меня поверх очков. – Ты какая-то бледная стала. Что случилось? Тоскуешь по Глебу?

Я смотрю на него, открываю рот, чтобы возразить, но вместо этого молча киваю, опустив глаза.

– Да. Я не могу перестать думать о нём, – признаюсь я тихо. – Всё есть, фирма, работа… а радости никакой. Всё как будто бессмысленно стало.

Ростислав Борисович вздыхает, снимает очки, кладёт на стол и смотрит на меня очень серьёзно и внимательно:

– Знаешь, Ника, я давно хотел с тобой поговорить об этом. Ты себя обманываешь, и себя, и его. Ты ведь скучаешь по нему, я вижу это каждый день. Зачем ты мучаешь себя?

– Я не знаю, как поступить, – говорю я тихо, чувствуя, как в глазах защипало от слёз. – Я хотела здесь остаться, вернуть всё, что потеряла. Мне казалось что это смысл моей жизни. Но теперь… теперь кажется, что я потеряла гораздо больше.

Наставник улыбается и чуть наклоняется ко мне ближе:

– Послушай старика, Вероника. Не теряй своё счастье. Фирма, работа, город – это всё можно устроить. А любовь, человека, который смотрит на тебя так, как смотрит Глеб, уже ни за какие деньги не купишь.

Я смотрю на него, и глаза мои наполняются слезами.

– Но как я теперь скажу ему, что ошиблась? – шепчу я. – А вдруг он меня не примет обратно?

Ростислав Борисович усмехается и чуть качает головой:

– Не говори глупости, Ника. Этот человек будет ждать тебя столько, сколько потребуется. Но я тебе как мужчина говорю: даже у самого терпеливого сердца есть предел. Не доводи до него.

Я сижу и молчу, чувствуя, что он прав, что всё это время я обманывала себя. Мне не нужны были фирма и город без Глеба. Ничего не нужно без него.

– Я знаю, что должна сделать, – тихо говорю я, поднимаясь из-за стола. – Спасибо вам, Ростислав Борисович. Вы и правда мудрый человек.

Он смеётся и машет рукой:

– Эх, мудрый, не мудрый, просто пожил достаточно, чтобы понимать такие вещи. Иди уже, Ника, не мучай себя и его тоже.

Когда я выхожу на улицу, кажется, что в груди становится легче. Я уже знаю, что делать. Теперь осталось только набраться смелости и сделать это.

Я понимаю, что настало время перестать себя обманывать и вернуться туда, где осталась моя душа. Потому что без Глеба, без наших бабушек и даже без этого проказника Маркиза всё вокруг не имело никакого смысла.

Теперь я уже точно знаю, чего хочу. Хочу обратно, в нашу маленькую деревню, в дом с запахом свежего хлеба, хочу к янтарным глазам, в которых отражается мое счастье.

Но сначала есть важное дело…

Глава 65

Глеб

– Ну, Маркиз, опять одни остались, – поглаживаю кота, который смотрит на меня вопросительно.

Уже поздний октябрь, всё чаще идут дожди, небо серое и низкое, наваливается на плечи и не дает спокойно дышать.

Без Ники всё стало каким-то ненастоящим и пустым. Я даже не подозревал, насколько глубоко она проникла в мою жизнь. Каждый день просыпаюсь с мыслью, что вот сейчас встану, пойду на кухню и увижу её привычную улыбку, услышу этот негромкий, чуть насмешливый голос: «Ну что, герой, чайник уже вскипел».

Но теперь кухня пустая, и никого там нет, кроме рыжего вредителя, который каждый день сидит перед пустой тарелкой и с укором смотрит на меня, будто это я виноват, что она уехала.

– Что, думаешь, я виноват? – спрашиваю я кота. Он в ответ выразительно мяукает, будто подтверждая мои мысли, и демонстративно отворачивается, задрав хвост.

Без Ники этот рыжий кот стал совсем неуправляемым. Раньше она его баловала, гладила, приносила лакомства и пускала в дом. Теперь же Маркиз, решив, что я недостоин его любви, объявил мне настоящий бойкот.

Вчера, к примеру, демонстративно обоссал мои тапки, а сегодня утром я застал его на кухне, где он гордо пожирал мою колбасу, даже не думая смущаться.

– Вот спасибо тебе, друг, – ворчу я, вспоминая это зрелище. – Сразу чувствуется, кто здесь хозяин, да?

Кот неторопливо оборачивается, лениво зевает и с достоинством начинает умываться, демонстрируя полнейшее равнодушие ко мне и моим обидам. Конечно, у него есть на это право, ведь сейчас он тоже страдает от отсутствия своей любимой хозяйки.

Я даже подозреваю, что Маркиз считает меня причиной ее отъезда и теперь старается наказать меня всеми доступными способами.

Деревня без неё снова стала тихой, сонной и какой-то совершенно чужой. Я снова начал замечать, как непривычно холодно в доме, как пусто в пекарне без её привычных ежедневных визитов.

– Нет, Маркиз, надо что-то делать, – говорю я вслух. – Нам с тобой так долго не протянуть.

Кот внимательно смотрит на меня, и его взгляд явно говорит: «Не тяни время, придурок, лучше быстрее решай проблему и верни ее обратно. Я устал от тебя одного».

Я усмехаюсь и тяжело вздыхаю. Что делать дальше я не знаю. Веронике нужно время, и я должен уважать ее решение, дать ей право выбора. Но ждать становится всё труднее с каждым днём. А что если она не приедет? Выберет привычную городскую жизнь? Становится не по себе…

Маркиз, будто чувствуя мои мысли, подходит и трется о мою ногу, словно прощая и временно заключая перемирие.

– Я тоже скучаю, – признаюсь я скорее сам себе.

Кот прижимается к моей ладони и тихо мурлычет, словно соглашаясь. Я вдруг понимаю, что этот упрямый и непокорный кот стал для меня настоящим другом, хоть и с ужасным характером. Мы оба тоскуем по ней, только он хотя бы может честно и громко об