Нежеланная жена дракона, или Император готовке не помеха! - Злата Тайна

Их реакция была настолько нелепой и типично «призрачной», что моё напряжение немного спало.

— Да, — тихо сказала я, глядя на своих друзей. — Я Каэлина Ортан. Нежеланная для всего Драконьего Шпиля императрица. И я… прошу прощения, что скрывала это от вас.

Лео первым опомнился.

— Да какая разница! — пискнул он. — Вы же наша хозяйка! Вы кормите нас, Вы дали нам дом! Какая разница, какой у Вас титул!

— Верно, — поддержал Аристарх, снова скрестив руки. — Солдат служит командиру, а не его гербу. Вы — наш главнокомандующий. Остальное — несущественно.

Леди Изабелла вздохнула, но кивнула.

— Аристократические манеры у Вас, конечно, хромают, дорогая, но поварской талант и предпринимательская жилка искупают всё.

Облегчение, тёплое и щемящее, разлилось по моей груди. Они приняли меня, так просто приняли, ведь знали, какой я человек. А вот двое мужчин, что назывались моими братьями, вызывали лишь холод и отторжение.

— Что ж, — Альдор нарушил паузу, его голос прозвучал жёстко. — Раз уж признания состоялись, поговорим как родственники. Наш род на грани краха. Поместье заложено, кредиторы осаждают нас. Нам нужны деньги, Каэлина. Ты теперь при деньгах.

— Я не Каэлина для вас, — холодно парировала я. — И у меня нет для вас денег.

— Как нет? — в голосе Риана прозвучала искренняя обида. — Ты живёшь в роскоши, у тебя даже свой бизнес, хотя ты могла и дальше жировать в своих позолоченных покоях! А мы, твоя семья, влачим жалкое существование!

— Роскошь? — я с иронией окинула взглядом нашу скромную, хоть и уютную таверну. — Вы путаете меня с кем-то другим. Всё, что у меня есть, я заработала сама. А вы… — я посмотрела на них прямо, — … вы участвовали в заговоре против короны. Связь с вами — это смертный приговор для меня. Вы хотите, чтобы Даррион узнал, что его жена тайно помогает мятежникам?

Имя императора подействовало на них, как ушат ледяной воды. Они побледнели.

— Он… он ничего не узнает, — пробормотал Альдор, но в его глазах читался страх.

— Всё узнаётся, — возразила я. — Я не могу рисковать. Не ради людей, которых я не помню и в которых не чувствую родства. Мой ответ — нет.

Лицо Альдора исказилось злобой.

— Хорошо, — прошипел он. — Мы запомним свои слова, сестрёнка. Ты пожалеешь, что предала свою кровь. Ортаны не прощают предательства.

Они развернулись и вышли, хлопнув дверью так, что с полки слетела кружка.

В таверне воцарилась тишина. Я медленно опустилась на стул, чувствуя, как дрожь проходит по всему телу. Пепсомар подполз и уткнулся мордочкой мне в руку.

— Угрожали, — констатировал Аристарх. — Ничего нового. Болтуны.

— О, эти манеры! — всплеснула руками леди Изабелла. — Угрожать даме! Да в моё время за это лишали титула!

— Они ничего не смогут сделать, — сказала я, больше чтобы убедить себя. — У них нет ни денег, ни влияния. Это пустые угрозы.

Но внутри всё сжалось в тугой, тревожный узел. Они знали, кто я. Они были отчаянны. А отчаянные люди способны на глупости. Облегчение от их ухода было огромным, но его отравлял чёрный, липкий страх. Моё прошлое, от которого я так отчаянно бежала, только что постучалось в дверь моего «Гнезда». И я знала — это был не последний визит.

Глава 39

Следующие несколько дней в Драконьем Шпиле были похожи на жизнь внутри изысканно украшенной, но абсолютно беззвучной ловушки. Даррион игнорировал меня.

Это было не то презрительное, демонстративное игнорирование, к которому я привыкла. Нет. Он буквально не замечал меня. На утренних советах его золотые глаза скользили по мне, как по куску дорогой, но абсолютно бесполезной мебели. Он не бросал колких замечаний, не пытался упрекнуть, не запирал в покоях. Он просто… не видел.

И это пугало меня куда больше. Это означало, что его мозг, всегда работавший с точностью боевого механизма, был занят чем-то другим. Чем-то настолько важным, что даже его «нежеланная жена» и её мелкие провинности выпали из поля зрения. Я ловила себя на том, что украдкой наблюдаю за ним. Он был бледнее обычного, а под глазами залегли тёмные, почти фиолетовые тени. Его осанка, всегда безупречно прямая, выдавала едва уловимое напряжение, будто он нёс на плечах невидимую, но невероятно тяжёлую ношу.

«Интриги, — с мрачным удовлетворением думала я, направляясь в „Гнездо“. — Пусть подавится ими. Может, тогда перестанет ко мне придираться».

Но вечером, когда последние гости разошлись и в зале осталась лишь уютная, потрескивающая каминная тишина, дверь снова открылась. И в неё вошёл Он. Снова в простом тёмном плаще, снова с капюшоном, наброшенным на лицо. Даррион проследовал к своему столику в углу, и моё сердце, предательски, ёкнуло не только от страха, но и от чего-то иного — острого, запретного любопытства.

Я подошла и заговорила, стараясь, чтобы голос не дрогнул:

— Добрый вечер. Чем могу быть полезна?

Он откинул капюшон. В свете свечи его лицо казалось ещё более усталым, чем днём во дворце. И впервые за всё время я, движимая внезапным порывом, нарушила протокол молчания.

— Вы выглядите… будто не спали неделю, — осторожно сказала я. — Может, вместо ужина, я приготовлю для вас кофе? Крепкий. С утра он помогает… ну, вы знаете.

Он медленно поднял на меня взгляд. В его золотых глазах не было ни гнева, ни раздражения. Лишь глубокая, бездонная усталость.

— Нет, — ответил он тихо, но твёрдо. — Не кофе. Приготовьте что-нибудь… на ваш вкус. Как в прошлый раз.

Отказ был так же загадочен, как и его визит. Почему не кофе? Боялся уснуть? Или, может, кофе напоминал ему о чём-то? О дворце? О делах, от которых он сбежал сюда?

Я кивнула и удалилась на кухню, чувствуя его взгляд на своей спине. На сей раз я решила не готовить простое мясо. Мне захотелось… прощупать почву. Создать блюдо с характером, с конфликтом. Я взяла нежную свиную вырезку, сделала на ней глубокие надрезы и нашпиговала её тонкими полосками вяленых помидоров и острым перцем халапеньо. Обжарила до хрустящей корочки, а затем создала кисло-сладкий соус на основе гранатового нектара, бальзамического уксуса и щепотки коричневого сахара. Получилось блюдо-противоречие: нежное мясо с