Нежеланная жена дракона, или Император готовке не помеха! - Злата Тайна

— Я его убью! — сипел купец, с красными от слёз и ярости глазами. — Это же дорогущий импортный сорт «Дыхание Красного Дракона»!

Лео, сидя у меня в сумке, затрясся от беззвучного смеха. А у меня в голове снова возник тот самый дракон. «Дыхание Красного Дракона»… У Дарриона дыхание, наверное, пахло бы дымом и зимним ветром, а не перцем.

Пока купец отвлекался, я быстренько приценилась к шафрану. Цены были заоблачными. Я вздохнула. Моё «Гнездо» ещё не доросло до таких изысков. Как и я, пожалуй, не доросла до расшифровки мотивов императора.

На обратном пути, нагруженные покупками, мы с Лео проходили мимо «Изумрудного Феникса». Заведение выглядело мрачно. На дверях висел замок, а парочка бывших официантов, стоя рядом, бурно обсуждала, кому и сколько должен ван Дорн. Один из них, увидев меня, мотнул головой в сторону «Гнезда»:

— Повезло тебе, девка. У тебя клиенты хоть с чувством юмора. А тут этот… — он брезгливо махнул рукой в сторону закрытых дверей, — … требовал, чтобы суп ему подали ровно на семьдесят три градуса. Семьдесят три! И чтобы ложка не звенела о тарелку. С ума сойти.

Я улыбнулась. Да, мои клиенты порой дрались за последний пирожок, Пепсомар воровал сосиски, а призраки устраивали дебоши. Но это была настоящая, кипучая, иногда нелепая, но моя жизнь.

Вернувшись в «Гнездо», я с облегчением сбросила ношу на кухонный стол. Запах свежих продуктов, смешавшись с ароматом кофе и дымка от печи, окончательно прогнал остатки вчерашнего напряжения. Здесь был мой мир. Мир, в котором я была хозяйкой.

— Ну что, — сказала я, обращаясь к Лео, который уже выгружал из сумки сыр, — начинаем готовить. А то наш шепчущий друг тут заскучает.

Сыр действительно тихо пробормотал: 'Наконец-то… я боялся, что вы предпочтёте ту бездушную ветчину…

Я рассмеялась. Вот оно, настоящее богатство. Не в мешочке с монетами, а в этом хаосе, в этих смешных, нелепых и таких живых моментах. А визит дракона… что ж, пусть останется там, в полумраке, тёплым воспоминанием и щемящей тайной. Пока у меня есть «Гнездо», я со всем справлюсь. Даже с любопытством императора.

Глава 38

В «Гнезде» царила очередная кухонная баталия. Я сражалась с непослушным тестом для круассанов, Пепсомар, сидя на краю стола, с энтузиазмом поджаривал отдельные кусочки масла, а Лео и Аристарх вели ожесточённый спор прямо сквозь меня.

— Я утверждаю, что стратегическое расположение изюма в булке — это основа основ! — гремел Аристарх, его доспехи звякали у меня в районе печени.

— А я говорю, что главное — чтобы он не попадался на зуб! — пищал Лео, парируя у меня за спиной. — Клиенты жалуются!

— Жалуются⁈ — возмутился Аристарх. — В моё время за такую жалобу могли на хлеб и воду посадить!

Я уже собиралась вежливо попросить их вынести свой тактический совет куда подальше, как дверь с колокольчиком открылась, впустив не привычный шум улицы, а гнетущую тишину. На пороге стояли двое мужчин. Они были одеты в поношенные, испачканные дорожной пылью плащи. Их лица, обветренные и усталые, показались мне до боли знакомыми, но я не могла понять — откуда? Память Каэлины услужливо подкидывала обрывки: суровые черты, тёмные волосы, характерный гордый изгиб бровей… Ортаны.

Старший, мужчина лет тридцати с лишним, с холодными серыми глазами, шагнул вперёд. Его взгляд скользнул по моему лицу, запылённому мукой, по фартуку, по Пепсомару на столе, и в них вспыхнула смесь надежды и презрения.

— Каэлина, — произнёс он, и моё сердце ёкнуло. Он сказал это не как имя, а как обвинение. — Мы наконец-то нашли тебя.

Я замерла, сжимая в руке скалку. Внутри всё оборвалось. Они знают.

— Вы ошибаетесь, — сказала я, заставляя свой голос звучать ровно и холодно. — Меня зовут Амброзия. Я хозяйка этой таверны.

Младший, парень лет двадцати, с более мягкими, но не менее уставшими чертами, горько усмехнулся.

— Перестань, Каэ. Мы же братья. Альдор, — он кивнул на старшего, — и я, Риан. Ты что, и впрямь нас не помнишь? После падения с лошади в детстве? Или твой новый статус так вскружил тебе голову?

Падение с лошади. Воспоминание, чуждое и острое, как укол иглы, пронзило мозг: вихрь неба и земли, боль, испуганные лица мальчиков над собой… Но это было лишь мимолётное ощущение, без деталей, без чувств. Я смотрела на них и не чувствовала ничего, кроме настороженности и глухой тревоги.

В этот момент Лео, привлечённый тишиной, просунул голову сквозь стену прямо между нами.

— Хозяйка, а кто это? — прошептал он. — Пахнут пылью и… злостью.

Альдор и Риан отшатнулись, увидев внезапно появившееся призрачное лицо.

— Что за чертовщина? — просипел Альдор.

И тут начался переполох. Леди Изабелла, привлечённая шумом, всплыла из-под потолка.

— Боги! Ортаны! — воскликнула она, в ужасе прижимая прозрачный платочек к груди. — Настоящие, живые Ортаны! В нашем скромном заведении! Правда, немного… потрёпанные жизнью.

Аристарх, услышав фамилию, громыхал доспехами, материализуясь во весь рост.

— Ортаны? Род мятежников? — он окинул братьев оценивающим взглядом. — Хм. Выглядите не лучшим образом. Казна, видимо, пуста. В моё время заговорщики хотя бы содержали себя в достойной форме!

Братья стояли, ошеломлённые, глядя то на меня, то на моих призрачных компаньонов. Я воспользовалась их замешательством.

— Видите? — сказала я, разводя руками. — Мои… сотрудники тоже вас не узнают. Вы, должно быть, перепутали меня с кем-то.

— Не узнают? — Альдор снова перевёл на меня тяжёлый взгляд. — Они только что назвали нашу фамилию. И ты — императрица. Мы видели тебя на том жалком приёме, который ты устраивала. Ты думаешь, мы не узнаем собственную сестру, даже перемазанную в муке?

Слово «императрица» повисло в воздухе густым, ядовитым облаком. Лео ахнул и нырнул обратно в стену. Леди Изабелла замерла с открытым ртом. Аристарх прекратил громыхать.

Наступила звенящая тишина. Все призраки уставились на меня. Я видела в их глазах шок, недоверие, а у леди Изабеллы — даже намёк на обиду.

— Так значит… — прошептал Лео, снова показываясь из стены, — … хозяйка… она настоящая леди? Императрица?

— Похоже, что так, юнец, — мрачно проворчал Аристарх. — Выходит, мы служили не простой трактирщице, а… — он не нашёл слов.

— О, это же так романтично! — вдруг воскликнула леди Изабелла, и