Асины журавли - Елена Чумакова

Голос Миллера звучал угрожающе глухо.

Максим Игнатьевич развернул лист, и дыхание перехватило, словно в прорубь нырнул. На листке четким почерком было написано: «Генерал Соколовский М.И. завербован советской разведкой и является активным агентом ОГПУ. Именно он виновен в ликвидации нескольких важных агентов и провале крупных диверсионных акций РОВС».

Соколовский глубоко вздохнул, стараясь справиться с головокружением.

– Что это? Кто это написал?

– Автор неизвестен, письмо без подписи и без обратного адреса, – Миллер пристально наблюдал за реакцией Соколовского, он видел удивление, растерянность, но не испуг.

– Откуда отправлено?

– Судя по штемпелю, из Финляндии. Так что вы можете сказать по существу?

– А по существу это грязная клевета. Здесь нет ни одного доказательства моей вины! Попытка убрать меня с должности руководителя внешней разведки – другого объяснения у меня нет. Кому-то я и моя деятельность сильно мешают.

Миллер задумался, постукивая кончиками пальцев по столу.

– Это письмо я обнаружил на своем столе уже распечатанным, его содержание стало известно офицерам. Огласки не избежать. Поэтому прямо сейчас собираем суд чести.

– Я готов. Я и сам прошу разобраться и найти клеветника.

Максим Игнатьевич к этому моменту справился с растерянностью первой минуты, весь его вид говорил о решимости и холодной ярости. Так же уверенно он держался во время офицерского суда чести, отрицал все обвинения в свой адрес.

– Приведите хоть один факт, доказывающий мою измену! Все это злонамеренные домыслы. Но если я потерял ваше доверие, господа, то прошу выдать мне револьвер с боевым патроном и оставить меня одного. Не вижу для себя иного выхода, – сказал он в завершение.

Общим решением офицеров анонимку признали клеветой, обвинения с Соколовского сняли. Однако от руководства внешней разведкой его отстранили. Каким бы ни было решение суда чести, тень сомнения все равно осталась. Тем более, что провалов в подрывной работе РОВС в СССР действительно было много.

Тогда-то и зародилась в голове Максима Игнатьевича мысль предложить себя и жену для заброски в Россию как агентов разведки. Расчет был на то, что их нелегально переправят в Союз, а дальше они добровольно явятся в ОГПУ, то есть теперь уже в НКВД. Соколовскому было ясно, что возвращение в Россию – недостижимая цель, что-то типа морковки для ослика. Их так и будут использовать здесь, во Франции. Асе он об этом не говорил, но она и сама догадывалась. У нее началась депрессия, и Максим Игнатьевич решил пойти ва-банк. Происшествие с анонимкой убедило, что медлить нельзя, они на грани провала. Хорошенько обдумав свой план, обсудив его с Асей, Соколовский пришел с ним к Миллеру. Но тот отверг его с первой минуты.

– Дорогой Максим Игнатьевич, это нереальная идея.

– Но почему? Я прекрасно знаю работу разведчика.

– Ну, во-первых, вы слишком ценный кадр, чтобы использовать вас в качестве агента (и слишком много знаете, – подумал Миллер про себя), а во-вторых, ну какой из вас агент, голубчик? Вы слишком самолюбивы и, извините за прямоту, самоуверенны для подпольной работы. Я уж не говорю про уважаемую Анастасию Трофимовну! Она артистка, дама экзальтированная, тонкой душевной организации. Ну, какая из нее подпольщица? Нет и нет, у нас достаточно людей для заброски в СССР, вот и занимайтесь их подготовкой.

И Миллер вернул Соколовского на прежнюю должность.

Как же генерал ошибался, считая супругов негодными для подпольной работы! В течение нескольких лет Соколовский и Бартошевская были одними из самых ценных и результативных агентов теперь уже НКВД. Благодаря их работе полковник Ляпин получил звание генерала и несколько орденов за удачно проведенные операции. И, конечно же, он не собирался возвращать их в Россию. Зачем терять курочку, несущую золотые яйца? Супруги были незаменимы там, во Франции. Тем более обстановка в Европе накалялась, Германия явно готовилась к большой войне.

Генерал Миллер делал ставку на Германию. Он видел в ней единственную силу, способную справиться с большевиками, и решил предложить объединить силы РОВС с немецкой армией. Соколовский доложил о планах Миллера в Москву. РОВС все еще представляло мощную силу, несколько тысяч боевых офицеров, поэтому руководство НКВД решило Миллера убрать. Расчет был на то, что его место займет Соколовский и тогда РОВС перестанет представлять серьезную угрозу для Советов. Разработать операцию поручили новому атташе Советского посольства, присланному на место Ковалева. Если бы Ася знала, какая судьба ждала их прежнего куратора на родине, она бы крепко задумалась, стоит ли так стремиться в Россию. Но ни она, ни Максим Игнатьевич ничего о том не ведали.

Еще не понимая всей ценности доверенных ему агентов, новый куратор поручил похищение генерала Миллера непосредственно Соколовскому. Ася должна была обеспечить мужу алиби.

Решено было сыграть на стремлении Миллера наладить секретные контакты с посольством Германии. Соколовский взялся организовать встречу с германским атташе. Именно на эту встречу он и пригласил своего начальника. Операция была разработана наспех, поэтому в ней сразу возникли сбои.

Солнечным сентябрьским утром 1937 года Ася с мужем выехали из своего дома в Озуар-ла-Феррьер и направились в Париж. Сняли номер в отеле, позавтракали на открытой веранде кафе у всех на виду, затем отправились в модный дом, где Ася часто заказывала наряды. В этот раз она собралась обновить гардероб к холодному сезону. Владелец модного дома, господин Эпштейн, лично занимался обслуживанием постоянной клиентки. Как обычно, он предложил ей чашечку кофе, но мадам Бартошевская отказалась, сказав, что времени у нее немного, поскольку муж ждет в машине. Эпштейн хотел пригласить генерала подождать в холле, в удобном кресле, выглянул, но никакой машины перед домом не обнаружил. Между тем Ася мерила один наряд за другим, выбрала твидовый костюм с меховой опушкой и платье из синего шелка с белыми кружевами. По договоренности Соколовский после проведения операции должен был вернуться в модный дом, войти и поторопить жену, якобы он устал ждать. Время шло, а муж не появлялся. Ася понимала: что-то пошло не по плану. Она медлила, как могла, неспешно выпила кофе, перелистала модные журналы, при этом скрывая нервное напряжение за беззаботной болтовней. Наконец ей пришлось уйти. Владелец заведения наблюдал в окно, что уехала клиентка на такси. В тот момент он не придал этому факту никакого значения.

У Максима Игнатьевича сначала все шло, как задумано: Миллер на встречу в условленное место пришел один и пешком. Советский агент под видом представителя германского атташе вместе с Соколовским уговорили генерала сесть в машину с дипломатическим номером. Там Миллера усыпили хлороформом (на этот раз аккуратно, без передозировки), после