Полный творческий контроль - Джоанна Чамберс

Аарон сглотнул и шагнул ближе.

Профессионал он или нет, но не нужно было быть экспертом, чтобы почувствовать, как напряглись плечи Льюиса, и как он расслабился, когда Аарон начал прикасаться

к нему, осторожно исследуя напряженную мышцу кончиками пальцев, а затем

впиваясь в нее сильнее, вызывая у Льюиса стон, звучавший совершенно

порнографически.

Если бы он был экспертом, то, возможно, не был бы так озабочен приятными

очертаниями упругих мышц и теплой плоти под тонкой хлопковой рубашкой

Льюиса. Или то, как его темные волосы очаровательно завиваются за ушами, или

теплый, возбуждающий аромат его исчезающего лосьона после бритья.

И если уж говорить о тепле, то не жарко ли здесь? Потому что Аарон почувствовал, что весь раскраснелся, а его сердце тревожно забилось, когда он коснулся Льюиса

так, как ему и не снилось в реальной жизни.

Когда Льюис начал расстегивать пуговицы на его рубашке, Аарон застыл, его руки

замерли. У него пересохло во рту, когда он наблюдал за тем, как Льюис снимает

рубашку с одного загорелого плеча за другим, а затем небрежно бросает ее на пол и

опускает голову, чтобы дать Аарону лучший доступ к своей шее и плечам.

Аарон сглотнул, пробежавшись взглядом по гладкой, обнаженной коже Льюиса.

Затем медленно, осторожно опустил руки и снова начал гладить и разминать.

«Черт возьми, как же это приятно», - пробормотал Льюис, выхватывая слова прямо

изо рта Аарона. Потому что да, Аарону это тоже было приятно. Его член набух и

настойчиво пульсировал, пока его руки работали. И, Господи, ведь это было

неправильно, не так ли? Он должен был утешать Льюиса, а не подглядывать за ним.

Однако Льюис, казалось, не замечал возбуждения Аарона. Он наклонил голову в

одну сторону, открывая уязвимое место для прикосновений Аарона, и когда Аарон

наклонился ближе, чтобы крепко прижаться к больной мышце - сердце при этом

бешено колотилось, - Льюис издал еще один глубокий мужской вздох облегчения, удовольствия и...

...Аарон отдернул руки, тяжело дыша.

Льюис повернулся и посмотрел на него, его брови сошлись в слабой хмурой

гримасе.

«Что случилось?» Он моргнул. «О, черт. Это потому, что я снял рубашку?»

Прежде чем Аарон успел ответить, Льюис нагнулся, чтобы поднять рубашку, которую он только что отбросил в сторону. Выпрямившись, он поднялся на ноги, повернулся на пятках лицом к Аарону, и вдруг между ними не осталось никакого

пространства.

Аарон замер, как и Льюис, но ни один из них не отступил назад.

Их взгляды встретились, и, когда они уставились друг на друга, Аарон

почувствовал, что внезапно оказался раздетым догола. Обнаженным и увиденным, до самых костей.

«Аарон?» Льюис вздохнул, но никто из них не пошевелился.

Аарону показалось, что наступил момент, который всегда должен был наступить, момент, к которому они с Льюисом неумолимо, неосознанно двигались годами.

Он знал, что должен отступить. Это был разумный поступок. Но Аарон не

собирался поступать разумно. Не сегодня.

И, похоже, Льюис тоже не собирался. Не отрывая взгляда от Аарона, он бросил

рубашку на пол. «Подойди сюда», - пробормотал он, и Аарон шагнул ближе -

совсем немного, но достаточно, чтобы между ними не осталось свободного места.

Льюис поднял руку и прикоснулся тыльной стороной пальцев к щеке Аарона.

Легкое, скользящее прикосновение. Выражение его лица было странно нежным.

Господи, Льюис никогда не выглядел нежным, кроме как сейчас, и Аарон не знал, что с этим делать, совсем не знал. Он не знал, что делать со всем этим. Как сделать

шаг, который он так отчаянно хотел сделать, или даже как показать Льюису, что он

отчаянно хочет, чтобы он к нему подошел. Поэтому он просто стоял, как кролик, попавший в свет фар, и ждал, и надеялся.

Льюис прошептал: «Забавно. Я даже не очень люблю целоваться, но сейчас мне

очень хочется тебя поцеловать».

Аарон издал дрожащий смешок. «Да?»

Льюис серьезно кивнул. «Я не должен», - продолжил он. «Но сегодня я не могу

вспомнить, почему».

Задыхаясь, Аарон сказал: «Нас двое».

«Черт, Аарон», - простонал Льюис. «Что мне с тобой делать?»

«Просто поцелуй меня», - сказал Аарон, его голос срывался на полуслове. Мольба в

них прозвучала неловко, но это было неважно, потому что Льюис уже опустил

голову и взял Аарона в рот.

Его губы были нежнее, чем Аарон мог себе представить, - по крайней мере первые

несколько мгновений, когда сердце замирало, - пока Льюис не зарычал во все горло, а его руки не обхватили Аарона, притягивая его к себе и углубляя поцелуй.

Боже, его вкус и запах.

А потом руки Льюиса легли на худые бедра Аарона, притягивая его ближе, и они

стали тереться друг о друга, произнося стоны, когда их члены протискивались

сквозь одежду. И Боже, как же это было чертовски приятно - наконец-то, наконец-то поддаться этому. Позволить себе то, чего он так долго хотел, даже если это было

совершенно глупо, совершенно разрушительно.

Может, это и ошибка, но, по крайней мере, он решил ее совершить. Возможно, завтра он пожалеет об этом выборе - как бы невозможно это ни казалось сейчас, -

но завтрашний день сам о себе позаботится.

Аарон со стоном отдался поцелую Льюиса, раздвигая губы и встречая скользящий

язык мужчины своим собственным, отчаянно цепляясь за любую часть Льюиса, до

которой мог дотянуться.

Льюис первым отстранился, задыхаясь. Льюис встретил его взгляд, дикий, как у

дикаря, и сказал голосом, густым от вожделения: «Чего ты хочешь, Аарон? Что тебе

больше всего нравится?»

Слова были безумными, ошеломляющими. Аарону пришлось моргнуть и

сосредоточиться, чтобы воспринять их.

Его ответ вырвался прежде, чем он успел как следует сформулировать мысль: «Я

хочу, чтобы ты меня трахнул. Но я не против, если ты предпочитаешь... или мы

можем...»

Он опустил глаза, когда взгляд Льюиса потеплел, и его бедра прижались к бедрам

Аарона, тупое давление члена на член, приглушенное слоями ткани между ними, все же дико, ужасающе возбуждало.

«Да?» - прошептал он. «Ты хочешь, чтобы я тебя трахнул?»

Аарон кивнул. «Да. Это нормально?»

Ответом Льюиса было тихое хихиканье. «Очень хорошо». Он начал расстегивать

пуговицы твидового жилета Аарона, затем его рубашки. Через несколько

мгновений он уже снимал обе одежды, открывая взору Аарона его кожу.

«Ух ты», - вздохнул он, опустив голову и нежно поцеловав Аарона в плечо, а затем

в шею. И снова эта неожиданная нежность, от которой у Аарона заныло в груди.

Когда Льюис поднял голову, он лукаво улыбнулся, а затем с характерной

властностью повалил