Замерзшие лилии - Ольга Сандул

точно прощаемся навсегда. Постаралась вобрать в себя сосредоточенное лицо и хмурый лоб, яркий блеск в глазах, которые выдавали его истинные эмоции; волосы, припорошенные пылью. Стать и мощь фигуры, которая когда-то вызывала во мне страх, но сейчас я знала, насколько нежными  и осторожными бывают руки, лежащие сейчас на рукояти меча.

- Я знаю то, что ты собираешься мне сказать, - печально вздохнула, - не нужно…

- Не знаешь, - выдохнул Севир, наклонившись ко мне, и тихо продолжил. – Не будь я магистром Ордена, и если бы страна не нуждалась во мне. Больше всего на свете я бы желал быть с тобой…

                    Его рука ласково провела по моим волосам, лицу, щекам и обвела контур губ, словно прощаясь.

- Желал поклясться пред ликом Омада  и в присутствии жрецов в любви и верности на всю жизнь именно тебе, Нора.

                  Короткий страстный  обжигающий поцелуй,  всколыхнувший все чувства и желания, которые сегодня довелось испытать в спальне магистра.

                 Услышав приближение людей, Севир резко отстранился и пошел вперед, а я пыталась унять дрожь в коленях и успокоить собственное сердце.

                Торговца, который  ехал в столицу, мужчина отыскал быстро. Тот, завидев самого магистра Ордена, склонился в подобострастном поклоне. Севир, представив меня сестрой одного из его погибших рыцарей, приказал доставить в целости и сохранности в столицу, пообещав, что обязательно проверит. В руку торговца опустился увесистый мешочек монет, после чего Севир, бросив на меня короткий взгляд, ушел прочь.

   -Повезло же Вам, госпожа, что сам магистр Севир проявил заботу! – С плохо скрытой завистью протянул торговец, помогая мне устроиться в телеге.

- Вы даже не представляете, насколько повезло, - согласилась с ним, чувствуя, как отчаяние все больше затапливает  мою душу.

             Хотелось остаться одной, чтобы выплакать слезы за все, что случилось со мной сегодня. Еще утром я радостно отсчитывала часы, когда поднимусь на борт корабля, чтобы уплыть в Уайну, не зная, что вечером груженная товаром старая телега увезет меня по дороге в столицу. Плащ Севир так и не забрал и, опустив руку в карман, я обнаружила внутри теплые перчатки и мешок с деньгами. Прикрыла глаза, понимая, что он остался верен себе даже в этом. Только раздумывала, когда успел, поскольку  в подземелье карманы были пусты? Неужели во время прощального поцелуя, когда он крепко прижал меня к себе на миг?

              В голове постоянно крутились слова, которые он сказал мне на прощание. Они были созвучны с тем вопросом, который я задала ему: что будет, если я полюблю его? И нужно ли влюбляться в мужчину, который одновременно притягивает и отталкивает от себя? Мужчину, который стремится сделать так, чтобы никто не узнал о нашей связи. Даже, несмотря на взаимную страсть и притяжение между нами.  Я понимала, что в этом проявлялась его забота: кто знает, что ждет нас впереди? Если грядет новая война, невозможно будет предугадать, сможет ли вернуть наследник свое законное право?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Севир никак не уходил из моей головы, несмотря на выстроенные в голове доводы рассудка и понимание того, что ни в коем случае нельзя влюбляться в него!

ГЛАВА 22. Нора

               В долгой и выматывающей дороге в столицу я вспомнила  о Кассии,  благодаря  усилиям которого оказалась в Порт Перл. Он тогда, еще весной показался на пороге моего дома в сопровождении двоих молодых мужчин. Один из них был высоким широкоплечим брюнетом с пронзительными голубыми глазами, другой – меньшего роста и худощавого телосложения рыжеволосый молодой паренек. У меня  же, как назло,  сидела в гостях соседка, которой необходимо было срочно зашить мешок для пшена, и пересказывала очередные сплетни. Завидев мужчин, внимательно рассмотрела каждого из них и мило заулыбалась.

               К счастью Кассий ничем не выдал, что мы знакомы, и вел себя как посторонний человек, которому необходимо  было сшить несколько рубашек. Я предложила ему пройти за ширму, где могла бы снять необходимые мерки.  Его сопровождающим предложила  присесть и предложила чай, но они отказались. Соседка, получив свой мешок, не торопилась уходить, пытаясь утолить собственное любопытство. Узнав, что они – торговцы посудой, впервые приехавшие в столицу, заулыбалась. Предложила переговорить с супругом, который был умелым гончаром и мог снабжать их необходимыми вещами. Голубоглазый брюнет улыбнулся на мгновение и со всей искренностью поблагодарил женщину, пообещав, что они непременно заглянут к ее супругу сами.

                  Она расплылась в улыбке и, повторив господам адрес лавки, поспешила прочь. Я, едва за ней закрылась дверь, приставила палец ко рту, показывая Кассию, что  в данный момент не стоит разговаривать. И, взяв мерную ленту, принялась за работу,  стремясь не показать собственного волнения.

                  Через пять минут, когда ко мне забежала другая соседка, чтобы попросить какую-то мелочь, я мысленно похвалила себя за догадливость. После нее в мой дом повадились ходить остальные женщины под очередными надуманными предлогами. Вздохнула, с сожалением понимая, что поговорить с Кассием не получится, поэтому, быстро черкнув пару слов на бумаге, смогла незаметно  положить записку в карман плаща мужчины.

                    Попросив господина подойти через пару дней для примерки, вежливо поклонилась и, проводив гостей,  тяжело вздохнула. Соседки после ухода мужчин заторопились домой, а я, закрыв дверь на засов, села за шитье.

                    После обеда, накинув на себя темно-синий плащ с капюшоном и прихватив вчерашний хлеб, поспешила на набережную реки Морт. Сейчас, когда на улице стало заметно теплее, а природа спешила радовать нас зелеными красками, можно было позволить себе прогуляться вдоль реки без опасения подхватить воспаление легких. Пронизывающий, пробирающий до костей ледяной ветер, который всегда свирепствовал здесь зимой, теперь сменился на приятную легкую прохладу. И сама река словно расцветала, освобождаясь от оков темных вод и становясь более прозрачной.

                     Неподалеку от городской ратуши находилось излюбленное место многих горожан. От широкой вымощенной камнями набережной ответвлялась небольшая дорожка, которая  спускалась вниз  практически к самой воде, завершаясь небольшой панорамной площадкой. Как правило, сюда со всего города слетались птицы, которых местные жители регулярно подкармливали. А две недели назад вернулась стая диких уток, которые, не боясь, подплывали к самому краю площадки, стараясь вырвать куски хлеба прямо из рук.

                    Сегодня здесь, как и всегда, было многолюдно: семьи с детьми, молодые люди, пожилые пары. В такой толпе никто не обратил внимания на то, как ко мне подошел мужчина, которому я тут же протянула булку хлеба.