Укушенная - Джордан Стефани Грей

— Нас не должно было здесь быть, Син. Кто-нибудь может нас увидеть.

— Что, если мне всё равно? — Увидев моё удивленное выражение лица, он вздыхает. — Во дворе достаточно правил, которые я боюсь нарушить. Нам нужно было уединённое место, чтобы поговорить. Но, — он приоткрывает дверь на дюйм, впуская луч света от факела, — если тебе от этого станет легче.

Но я не уверена, что мне от этого станет легче. Он так долго игнорировал меня на людях… почему это должно измениться сейчас? Поэтому я закрыла дверь, хотя бы ненадолго.

Он смеётся.

— Ты загадка, Ванесса Харт. Ты это знаешь?

— Я… я? — Из всех загадок в этом замке, в этой самой комнате, я бы вряд ли отнесла себя к их числу. На самом деле, я всегда была довольно простодушна. Я люблю смотреть фильмы. Мне нравится играть в волейбол, ходить на пляж и листать страницы в телефоне. Я… такая же, как все остальные девушки. И я бы не хотела, чтобы всё было по-другому.

Син, однако, качает головой, будто я совсем не такая.

— Ты и Кэт… Ты ни разу не попыталась схитрить во время спарринга. Она была в нескольких секундах от того, чтобы раздавить тебе горло, а ты просто лежала.

— Ты наблюдал? — я выхватываю одеяло у него из рук. Бросаю его на другую полку. — Я… я могла умереть.

— Ты не звала на помощь, — говорит он. — Почему нет?

— Потому что просьба о помощи… — я раздражённо вскидываю руки вверх. — Просьба о помощи ничего не даст. Она не спасёт меня от превращения в монстра. Она не спасла Селесту от смерти. Я не собираюсь доставлять никому из присутствующих удовольствие снова испытывать мой страх. Это всё, чего хотела Катерина. — Я вздёргиваю подбородок, встречаясь взглядом с его бордовыми глазами в тусклом свете. — Я им этого не позволю.

Он молчит, и напряжение в комнате только усиливается. Наконец, он говорит:

— Спроси меня.

Тишина нарушается. Но я не знаю, что сказать.

— О чём?

— Задай свои вопросы. У нас есть максимум пять минут, прежде чем Шепард всех отпустит. Так что задавай мне свои вопросы и слушай мои ответы. — Когда я не отвечаю сразу, он говорит: — Четыре минуты, дорогая. Пусть они считаются. И дай мне свою руку.

Я хмурюсь.

— Пожалуйста, — добавляет он.

И я так и делаю. Он берёт мою ладонь, широко раскрывает её и проводит пальцами по дорожке, которую Порция проложила всего несколько минут назад. Когда моё сердце билось ровно, а в животе не было ощущения, что я катаюсь на американских горках.

— Если ты хочешь быстро выпустить когти и клыки, тебе нужно сконцентрироваться на эмоциях, которые ты испытываешь сильнее всего. У каждого волка свои особенности, и обычно они проявляются во время первого превращения. Когда наши души разделяются, они находят дорогу друг к другу, соединяясь общей нитью. Связующее звено, если хочешь. Что ты почувствовала? Воспользуйся этим. Сосредоточься на этом. Пусть это поглотит тебя на несколько секунд. Переход не будет безболезненным, но он будет быстрым, а потом всё закончится. Он мягко улыбается. — Три минуты.

Нет времени на раздумья. Чтобы обдумать правильный вопрос, который можно задать в нужное время. Я выпаливаю:

— Ты был на пляже той ночью. Почему?

— Это была прогулка со стаей. Они разрешены нам только с одобрения Королевы Волков.

Тягучее тепло согревает мои кости. Он говорит правду.

— Все ушли?

— Единственным человеком, который остался, была Порция. Она съела немного капусты, которая ей не понравилась.

Ещё одна правда. Я киваю, и моё сердце подпрыгивает к горлу.

— Ты знал, что это случится?

— Знал ли я, что твоя подруга умрёт, а ты… — он качает головой. — Нет. Я не знал.

— А ты… — мой голос срывается. Впервые за много дней на глаза наворачиваются слёзы. Мне требуются все мои силы, чтобы удержать их там. Чтобы не дать им упасть. — Неужели ты… ты был одним из тех, кто…

Син сжимает мою руку в кулаке.

— Продолжай, Ванесса. Пожалуйста. В последний раз.

Я закрыла глаза, не в силах смотреть на него. Увидела его ответ.

— Это ты убил Селесту?

— Нет. — Он приподнимает мой подбородок, проводя большим пальцем по моей нижней губе. Мой рот приоткрывается вместе с глазами. — Я не убивал твою подругу. Твоя друга заслуживала лучшего, и я никогда не перестану сожалеть о твоей потере.

Правда. Правда. Правда.

Я вздыхаю с облегчением, и с таким же успехом можно было подумать, что небо снова разверзлось. Развеивая худшие из моих тревог и страхов.

Это был не Син. Что бы ни случилось, это был не он.

— Твоя очередь, — бормочет он, всё ещё держа мою руку в своей. — Попробуй выпустить когти.

Я смотрю на свою руку. Напрягаюсь до дрожи в костях. Но ничего не прорастает. Даже ничего не меняется.

— Это не работает.

— Ты не сосредотачиваешься на своих эмоциях.

— Сосредотачиваюсь!

— Так ли это на самом деле? Твои вспышки гнева представляют угрозу. Они означают, что ты позволяешь своим эмоциям управлять собой. Возможно, Эви была права, и тебе суждено стать удобрением на нашей лужайке. Ты можешь присоединиться к другим, кого этот двор убил…

Вот и всё. Ярость вырывается из моей груди и выплескивается наружу раскалённой волной адреналина и мучений. Я оборачиваюсь вокруг Сина, хватаю его за руку и с рычанием заламываю её ему за спину.

— Вот так, — бормочет он. — Знал, что у тебя получится.

Он с усмешкой оглядывается через плечо, и я прослеживаю за его взглядом до наших рук. До своей руки. Из моих пальцев быстро, но безболезненно выросли четыре когтя. Я ослабляю хватку, но не отпускаю его.

— Ярость, — говорит он. — Ты родилась с яростью в качестве якоря. Тебе придётся научиться контролировать её, чтобы использовать, и на это потребуется некоторое время. Но теперь ты знаешь.

— Ярость, — повторяю я онемевшими губами. На моём языке это звучит странно, непривычно, но в то же время знакомо. Я никогда не считала себя особенно злым человеком. Вернее, я никогда не позволяла себе быть такой. Никому не нравится гнев в другом человеке, особенно в женщине. Это заставляет их чувствовать себя некомфортно. Обороняться. Большинство людей даже возмущаются этим. Однако смерть Селесты, кажется, что-то открыла — что-то, что всегда было во мне, но я никогда не признавалась в этом. Я не уверена, что чувствую по этому поводу.

Словно почувствовав мою