Благочестивая одержимость - Энса Ридс

все эти чувства не означали, что я хотела получить подтверждение этому предположению. Я бы предпочла ударить себя по животу и вытащить эту штуку как можно скорее. Я боялась услышать, что Джованни скажет мне, что я на самом деле беременна.

Сальваторе молча сидел рядом со мной, свободно расположившись в кресле и запустив одну руку в волосы. Он небрежно посмотрел на свои часы, пока мы ждали, когда же Джованни сообщит нам результаты теста. Мы сидели в кабинете врача, расположенном прямо в доме Сальваторе, и он был оснащён всевозможным оборудованием, словно импровизированный лазарет, в котором можно получить любую медицинскую помощь.

Моё сердце готово было выпрыгнуть из груди, мысли были рассеяны, и я почувствовала, как капля пота стекает по позвоночнику.

— Ну, что ж. Результаты твоих анализов великолепны. Ты абсолютно здорова, хорошо питаешься, и твой вес в норме. — наконец заговорил Джованни, его сильный итальянский акцент просачивался сквозь его идеальную английскую речь, — Здесь у меня результаты анализа твоей мочи, — он сделал паузу, передавая бумагу Сальваторе, — прими мои искренние поздравления, — Джованни посмотрел на меня с широкой улыбкой на лице, и его покрытые морщинами глаза сияли, — ты беременна.

Я знала, что это так, но стоило услышать эти слова в реальности, как весь мой мир погрузился в тошнотворную тишину. Сальваторе просматривал отчёт, а я тупо сидела рядом с ним и, бесстрастно глядя на Джованни, с трудом пыталась переварить его слова. Моё колотящееся сердце пропустило несколько ударов, а веки словно забыли, как функционировать.

Я беременна.

Джованни продолжал говорить с чистым восторгом и радостью.

— Срок четыре недели, — продолжал он, глядя мне в глаза, и я задавалась вопросом, мог ли он видеть, как мой мир разваливается на части. Или он даже об этом не догадывался?

— Первый ребёнок нового поколения Эспозито, — сказал он с гордостью в голосе, — это прекрасная новость.

Эта новость была похожа на удар под дых. Первый ребёнок нового поколения Эспозито, а я была той, кто помог этому осуществиться. Слова Джованни добили меня окончательно, это был не просто ребёнок, он — будущее этого преступного клана. Будущее мафиозной семьи, которая, вероятно, не перед чем остановится, чтобы стереть меня с лица земли, как только я подарю им наследника. Я знала, что со мной будет. Я вынашивала ребёнка от человека, который забрал у меня всё. Он убил моего отца, пригвоздив к стене ржавыми гвоздями, и сжёг его заживо на моих глазах. Он убил мою сестру, выстрелив ей в голову на моих глазах. Он распотрошил одного из своих людей, чтобы засунуть в него кекс…

Я носила ребёнка Сальваторе Эспозито.

Было ощущение, как будто стены вокруг меня вдруг начали сужаться, мне стало нечем дышать, а моё сердце билось в хаотичном ритме.

— Я не могу… я не могу, — пробормотала я в панике, вскочив на ноги. Я бросилась к двери и железной хваткой схватилась за ручку, прежде чем распахнуть её и выбежать из комнаты. Я опёрлась о стену одной рукой, чтобы удержаться на слабых трясущихся ногах, задыхаясь и пытаясь избежать приступа панической атаки.

— О, Боже, — прошептала я, внезапно почувствовав, как мои колени подгибаются подо мной и, прижавшись спиной к стене, я медленно соскользнула на пол. Я почувствовала, как слёзы потекли по моим щекам, и мне казалось, что моя голова вот-вот взорвётся.

Я не помнила, как попрощался врач и когда он ушёл — всё было как в тумане. Но через какое-то время я почувствовала тяжёлую руку на своём плече.

— Дыши, моя Нирвана, дыши, — его голос звучал низко и спокойно, но в нём была какая-то мягкость, словно он хотел освободить меня от демонов, которым я позволила себя поглотить.

Какая ирония… Демон, который похитил меня, помогает мне спастись от демонов в моей голове.

Глубокий вдох, а затем тихий выдох, который был наполнен отчаяньем и страхом, и понемногу белый туман перед глазами начал рассеиваться, и передо мной появилось лицо человека, который заставил меня пройти через всё это.

Сальваторе молча присел напротив меня, внимательно рассматривая моё лицо своими бесстрастными глазами, и мне захотелось свернуться калачиком, и спрятать от него эту маленькую девочку или мальчика в моём животе. Боже, не проклинай этого ребёнка такими бездушными глазами, как у него.

— Твои глаза… — прохрипела я, сглотнув, — ты родился с такими бездушными глазами? — я смотрела ему в глаза, а слёзы текли, пока я искала ответ на свой вопрос, — или они стали такими со временем? — выдавила я шёпотом.

— Я мог бы поручить лучшему в мире художнику попытаться воссоздать то, что я сейчас вижу перед собой, — сказал он, смотря на меня своими мёртвыми глазами и не обращая абсолютно никакого внимания на мои слова, — но никто не смог бы по-настоящему запечатлеть тебя такой красивой, какой я тебя вижу, мой мышонок.

Наконец он обхватил моё лицо руками, приближая меня к себе, но не для того, что бы попытаться вытереть мои слёзы. Вместо этого он наклонился и провёл языком по моим щекам и глазам, слизывая следы слёз. Я закрыла глаза, и ощущение было скорее пугающим, нежели трогательным.

— Я не хочу этого ребёнка, — мой голос прозвучал слабо и испуганно, и мне не хотелось открывать глаза, потому что я боялась, что разозлила его своими словами, — я ещё так молода, — продолжила я, молясь про себя, чтобы он каким-то образом согласился со мной и сказал, что мы можем повременить с детьми.

Я любила детей, но я была двадцатиоднолетней девушкой, попавшей в какую-то запутанную ситуацию с мужчиной, который на одиннадцать лет старше меня. Человеком, который был убийцей, монстром, мафиози. Я не хотела иметь с ним ничего общего, но я была здесь — с кольцом на пальце и его ребёнком в животе.

— Дочь, — сказал он, держа моё лицо в руках, — я хочу дочь с твоими губами, твоим носом, с твоей улыбкой.

Его глаза как будто душили меня, сдавливали моё горло, перекрывая подачу воздуха, и заставляли сдаться.

— И с моими бездушными глазами, — закончил он мрачным тоном с ухмылкой на губах.

Я отрицательно замотала головой в ответ на его слова.

— Да, да, — повторял он каждый раз, когда я качала головой, — представь, какой красавицей она будет. Я мог бы показать ей все причины, по которым я поклоняюсь тебе, и ты будешь любить её каждой частичкой своего существа. Ты поблагодаришь и полюбишь меня за подарок, который я тебе подарил — за подарок в виде нашей прекрасной дочери, — он наклонился вперёд и прижался