Измена и месть. Ты слишком ничтожна, жена! - Анна Кривенко

Крохотные окошки, резные ставни. В небольшой веранде под потолком висели перевязанные пучки трав, а рядом с крыльцом стояла большая ступа с пестом.

Я постучала в дверь.

— Входи, раз пришла, — раздался хрипловатый голос.

Я толкнула дверь и вошла в полутёмную избу. Внутри пахло чем-то терпким и пряным. На стенах висели массивные полки, заставленные глиняными горшками и стеклянными пузырьками. Под потолком висели связки сушёных трав — зверобой, шалфей, ромашка, какие-то корешки. В углу поблёскивал медный котелок, а на столе лежала небольшая ступка с толчёными листьями.

За этим столом сидела пожилая женщина с пронзительными серыми глазами и цепким взглядом.

— Для чего пожаловали, барышня? — её глаза хитро сузились. — Неужто за эликсирами красоты?

Я кивнула, но тут же добавила:

— Не для себя. Предложение у меня есть, выслушаете?

Старуха хмыкнула, скрестив руки на груди:

— Говорите.

Я выдохнула и изложила свою задумку.

— Ваши мази и эликсиры можно продавать в городе. Люди ведь всегда ищут средство от морщин, от выпадения волос. Я могу организовать продажу. Ваша работа, мой сбыт. От выручки мне третью часть…

Маргита медленно постучала костяшками пальцев по столу.

— Третью, говорите? — задумчиво протянула она.

— Мне ещё платить продавщице, — пояснила я. — Если людям понравится, спрос вырастет. А если у вас будет помощница, три раза в неделю приходящая, сможете делать больше товара и больше зарабатывать.

Маргита прищурилась.

— А помощница толковая будет? — буркнула она. — А то дура только всё испортит.

Я улыбнулась.

— Толковая, даже очень. Она и в доме поможет вам прибрать, если что.

Старуха хмыкнула, склонила голову набок и, видимо, решала, стоит ли мне верить. Потом кивнула.

— Ладно, давай попробуем. Но если барышня ваша мне не понравится — пусть пеняет на себя!

Я сдержанно кивнула.

* * *

Вернувшись в поместье, я сразу же позвала Анну.

Она явилась быстро, встревоженная.

— Госпожа, что-то случилось?

Я улыбнулась.

— Случилось, Анна. У меня есть для тебя выгодное предложение.

Она моргнула, вслушиваясь.

— Я заключила сделку с одной женщиной в деревне. Она делает целебные мази и настойки. А мне нужен человек, который помогал бы ей три раза в неделю по полдня.

Анна нахмурилась.

— Госпожа, но как же я вас оставлю⁈

Я покачала головой.

— Не волнуйся, Анна. Дело важнее всего. Мы должны крепко стать на ноги. А тебе это принесёт пользу. И опыта наберёшься, и заработаешь сверх обычного.

Служанка колебалась, но я видела, как в её глазах загорается азарт.

— И… я правда смогу научиться чему-то полезному?

— Конечно. Ты будешь делать настоящие целебные снадобья. А если захочешь — научу тебя и другому.

Анна задумалась, а потом радостно кивнула:

— Хорошо! Я попробую!

Я улыбнулась.

Посмотрим. Что из этого выйдет…

Глава 37

Приглашение

Себастьян заболел.

Весь дом стоял на ушах. Лекари сменяли друг друга, слуги суетились, бегали с тазами горячей воды, с отварами, с чистыми простынями. В поместье царил нервный хаос. Обо мне, кажется, забыли. И слава небу.

Я не сразу узнала, что именно с ним случилось. Но стоило Анне, чуть покраснев от волнения, прошептать: «Господин в лихорадке и покрыт пятнами», — как мои брови поползли вверх.

Что ж… Это уже любопытно.

Неужели Божья кара всё же настигла его?

Я даже не старалась сдержать лёгкую улыбку.

Пользуясь тем, что муж лежал пластом и не был в состоянии следить за каждым моим шагом, я ежедневно отлучалась в город. Нужно было двигаться вперёд, пока обстоятельства складывались в мою пользу.

Первая хорошая новость ждала меня в швейной мастерской. Агата встретила меня сияющей улыбкой и радостно протянула кошель с монетами.

— Платья, которые мы отправили госпоже Жанетте, проданы! — выпалила она с восторгом.

Я подбросила кошель в руке, ощущая приятный вес звонких монет. Большая часть прибыли осела в моём мешочке, но я щедро разделила остальное с мастерицами.

— Удивительно, — протянула я, убирая деньги в карман. — Кажется, пора расширяться.

Мы с Агатой переглянулись, и решение пришло само собой.

* * *

Найти помещение оказалось проще, чем я думала. Комната в большом здании напротив швейной мастерской оказалась свободна. Конечно, крыша в этом доме давно текла, но нас это не касалось — нужное нам помещение находилось на первом этаже. Я тут же сняла его, оформила аренду на своё имя.

— Прежняя комната будет твоей, — сказала я Агате, когда мы осматривали помещение.

Теперь Агата могла позволить себе платить за жильё.

Я наняла дочерей наших швей. Заказов становилось всё больше. Но главным нашим козырем стала Мириам — подруга одной из работниц, девчонка, которой не было равных в умении продавать.

Первый день её работы я провела, наблюдая за тем, как она останавливает прохожих, улыбается, шутит, вовлекает в разговор и искусно предлагает товар.

Ближе к вечеру половина готовых платьев была продана.

Я вытащила монету и протянула девушке.

— Отлично сработано, Мириам.

Та засияла.

— Обещаю, госпожа, я буду работать от зари до зари!

Что ж, мне такие работники нравятся.

Два дня я без помех решала свои дела в городе, но на третий меня ждал неприятный сюрприз.

Анна пришла ко мне взволнованная.

— Госпожа… ваш муж приказал, чтобы вы явились к нему в спальню.

Я застыла.

Сердце тревожно сжалось, но я быстро взяла себя в руки.

— Насколько он сейчас неадекватен?

Анна всплеснула руками.

— Я не знаю, но мне это всё не нравится.

Мне тоже.

Но я не могла отказаться.

* * *

Себастьян лежал в постели, утопая в белоснежных подушках. Его чёрные волосы разметались по шёлковым наволочкам, а мраморная бледность кожи делала его… почти красивым.

Почти.

До тех пор, пока он не открывал рот.

До тех пор, пока его лицо не искажала злоба.

Монстр, каким он был внутри, проступал и снаружи.

Я остановилась в дверях.

Он попытался присесть, но тут же осел обратно на подушки. Лихорадка его измучила, но не сломила. В глазах Себастьяна бушевала ярость.

— Это ты! — прорычал он, задыхаясь. — Это из-за тебя я болею!!!

Я усмехнулась.

— Я же не Господь Бог, чтобы насылать болезни, — ответила бесстрастно. — Вам следует поразмыслить о своих… грехах.

Он дёрнул уголком рта, лицо исказилось в гримасе.

— Думаешь, ты очень хитрая, да? — его голос сорвался от гнева, но он