Измена и месть. Ты слишком ничтожна, жена! - Анна Кривенко

Некоторое время он переваривал услышанное, а потом вдруг расслабился. На его губах снова заиграла лёгкая улыбка.

— Простите, леди, — прошептал он, склоняя голову. — Я… потерял голову от мысли, что…

Но вдруг осёкся.

Взгляд его снова вспыхнул.

— Подождите… — он резко посмотрел мне в глаза. — Предоставил защиту… от чего?

Глава 39

Сделка

Я так и не призналась своему новому знакомому, от чего мне нужна защита.

— Вы мастерски уходите от ответа, — задумчиво произнёс Эдриан, откидываясь на спинку дивана.

Я улыбнулась, выдерживая его взгляд.

— Не все вопросы требуют ответа, милорд.

— Но иногда ответы важны, — возразил он, вглядываясь в меня с каким-то напряжённым выражением.

Я отвела глаза, делая вид, что не поняла намёка.

Эдриан вздохнул, и его плечи чуть поникли.

Я вдруг почувствовала лёгкий укол вины, хотя совершенно не была обязана перед ним оправдываться.

В конце концов, мы были почти незнакомцами.

Но что-то в его взгляде… какая-то тень разочарования… она почему-то задела меня.

И вдруг он произнёс:

— Если бы я мог… забрать вас с собой, я бы это сделал, клянусь!

Я резко подняла на него взгляд, поражённая.

Сердце замерло, прежде чем снова забиться, но уже неровно, с каким-то странным, неосознанным трепетом.

— Что? — только и смогла выдохнуть я, расширяя глаза.

Эдриан отвёл взгляд, будто уже жалел о своих словах.

А затем, не говоря больше ни слова, поднялся на ноги, поклонился и… ушёл.

Я даже не успела остановить его.

Просто осталась сидеть на диване, потрясённо наблюдая за его удаляющейся фигурой.

Что это было?

Почему он сказал такое, да ещё и так искренне?

Я пыталась найти в этом шутку, скрытый смысл, но ничего не приходило в голову.

Это было сказано с настоящей убеждённостью, с какой-то… болью?

Но это же глупо.

Мы едва знакомы!

Какой смысл в этих словах?

Нет, я, наверное, что-то надумала.

Да, определённо.

Он не мог сказать нечто подобное, не с таким смыслом.

Это… это просто мои фантазии, не более.

В конце концов, я вовсе не та женщина, в которую можно так вот просто влюбиться.

Или…

Я судорожно тряхнула головой, пытаясь вытряхнуть эти нелепые мысли.

Нет.

Мне просто показалось.

Да.

Так и есть.

Так и должно быть.

Я пыталась забыть об этом.

Но весь оставшийся вечер подобные мысли не покидали моего сознания.

* * *

Я вернулась домой поздно. Быстро сбросила платье, переоделась в домашнее и уже собиралась наконец-то отдохнуть, как вдруг за мной прислали.

Снова к Себастьяну.

Но теперь не в спальню, а в кабинет.

Отказаться?

Нет, не стоит.

Пусть даже он ждал, чтобы устроить мне очередной скандал, но я не могла позволить себе выглядеть запуганной.

Наверное, ему донесли, что я брала карету.

Ну и пусть.

Я спокойно спустилась по лестнице и направилась к двери.

Лёгкий стук.

— Войдите, — раздался голос Себастьяна.

Я вошла — и едва заметно прищурилась.

Муж сидел в кресле, бледный и осунувшийся, с какой-то бумагой в руках.

Он даже не поднял на меня взгляд и дочитал несколько строк, прежде чем неспешно отложить документ на стол.

Что-то не так.

Он выглядел слишком спокойным для своего обычного состояния.

Значит, задумал очередную подлость?

Я внутренне собралась, готовясь к удару.

Но вместо крика, угроз и ядовитых насмешек Себастьян вдруг сделал нечто совершенно неожиданное.

— Садись, Делия.

Я резко моргнула.

Что?

Он… предлагает мне присесть?

Он никогда раньше этого не делал.

Больше того — его голос звучал ровно, без яда, без насмешки.

Ловушка?

Я пристально посмотрела на него, но всё же села в кресло напротив.

— Что происходит? — осторожно спросила я.

Себастьян долго смотрел на меня.

Затем сцепил пальцы в замок и произнёс:

— Перемирие.

Я моргнула снова.

— Что?

— Думаю, нам стоит немного… отдохнуть, — сказал он. — Ты согласна?

Я посмотрела на него с явным подозрением.

— Что ты задумал, Себастьян?

Он хмыкнул.

— Ты всегда видишь во мне только худшее, жена.

— А ты когда-нибудь давал мне повод думать иначе?

Он медленно наклонился вперёд, уперев локти в стол.

— Просто прими предложение, Делия. На какое-то время мы прекратим все эти игры.

Я нахмурилась.

Нет. Это слишком невероятно, чтобы быть правдой.

Себастьян не из тех, кто просто так отказывается от своей цели.

Он что-то замышляет.

Но что?

* * *

Я сидела на краю кровати, задумчиво перебирая пальцами вышивку на подоле платья. Вспоминала разговор с мужем. Себастьян говорил спокойно, даже слишком спокойно, как для человека, который буквально недавно пытался стереть меня в пыль.

Он сказал, что устал от этого бесконечного препирательства и хочет жить, как прежде, свободной жизнью. Он не будет докучать мне, не станет ничего требовать.

Но было одно условие.

Я должна избегать званых вечеров и прочих собраний аристократов.

А если уж нам суждено появляться на королевских балах, от которых нельзя отказаться, то я обязана вести себя неприметно и создавать видимость семейной идиллии.

Честно говоря, я даже не стала поспешно отвергать это предложение.

Оно сбило меня с толку.

Во-первых, Себастьян не выглядел человеком, который притворяется… Хотя, возможно, я ошибалась.

Во-вторых, мне и самой порядком надоели эти постоянные склоки.

Но как же моя месть?

Если муж готов смириться и попустить свою гордость, я могла бы отложить возмездие… на время. До тех пор, пока он снова не начнёт вести себя как подлец.

Однако… разве Себастьян тот человек, который так легко отказывается от своих амбиций?

Он презирал меня, называл монастырской мышью, а теперь вдруг решил поставить на один уровень с собой?

Или он просто испугался возможной мести со стороны Ястреба?

И тут меня осенило.

Ответ содержался в его последних словах.

Себастьян попросил меня создать видимость семейного благополучия.

Значит, сам король устроил ему разнос.

Потому что этот брак подразумевал, что Себастьян будет как минимум уважать жену.

Что ж, это хотя бы что-то.

Но это также означало, что как только опасность минует, Себастьян снова возьмётся за старое.

Я глубоко вдохнула. Решение было принято.

* * *

Я вошла в кабинет, не удосужившись постучать.

Он сидел за столом, по-прежнему бледный и осунувшийся после болезни, но уже не выглядевший таким беспомощным, как две недели назад.

Перед ним лежала стопка бумаг, но, услышав шаги, он тут же