Мисс Эндерсон и её странности - Анастасия Зарецкая

на что именно нужно смотреть; и замечают то, что ускользает от нашего мужского внимания, весьма грубого и поверхностного. Я думаю, в том числе и поэтому женщины, решившие пойти в следствие, достигают значимых высот…

Всё это он произнёс, выкарабкиваясь из снега. Кейден шёл по его пятам, а уже Алеста замыкала шествие. Прежде чем она спрыгнула на дорожку, присыпав ту порядочной долей снежинок, Кейден подал ей руку. В самом деле поверил, что может упасть?

А ведь что самое печальное — Кейден Гилсон сначала показался ей человеком из первой части людей, знакомой ей и родной. Но чем сильнее разворачивается нить их общения, тем яснее становится понимание, насколько велика пропасть между ними. И тем сильнее от отдаляется, хотя, по логике вещей, должно происходить наоборот.

— Мистер Спрейк, позвольте представить вам мисс Алесту Эндерсон, — в который раз за последние сутки представил её Кейден.

— Да, да, мы вполне неплохо уже познакомились и без твоей помощи, — заметил Воган Спрейк, стряхивая снег с грубой ткани пальто.

— Зато нам без вашей помощи не обойтись, — признался Кейден Гилсон. — У нас есть магический портрет того, кто, скорее всего, связан с убийством в Плуинге напрямую. Есть его псевдоним, но наши архивариусы, как обычно, не могут помочь ничем, кроме словесной поддержки.

— А ведь и у меня есть кое-что, — Воган Спрейк позволил себе лёгкую улыбку. Но вряд ли она в самом деле значила для Кейдена и Алесты что-то приятное. — Ведь ты даже не поинтересовался тем, что я забыл во внутреннем дворе вашего университета.

Кейден, уже было полезший в перекинутую через плечо сумку, остановился.

— Мистер Спрейк, разрешите поинтересоваться, с какой целью вы посещали университет?

— Университет я не посещал. Точнее, посещал, но не этот. Мисс Алеста Эндерсон, — он удостоил Алесту серьезным, но несколько печальным взглядом. — Боюсь, то, что я собираюсь показать, в какой-то степени повлияет и на вас. Весьма вероятно, степень эта будет весьма значительной.

Кейден осмотрелся по сторонам в поиске подсказки. Хотя следующие слова слетели с его губ так уверенно, будто никакая подсказка ему не требовалась, ведь всё было известно наверняка с самого начала:

— Вы были в Университете магической механики.

— Именно так, мой сообразительный друг, — Воган Спрейк кивнул. — Мне надо было удостовериться, что глаза меня не обманывают. В руках у меня была одна карточка… портрет. Не магический, полюбоваться магическим я все равно не смогу, поскольку искусством магии я ни на дюйм не владею, — объяснил он, обращаясь к Алесте. — Но самый обычный потрет. Лицо на нём показалось мне отдалённо знакомым. И вот, чтобы не терять времени, дожидаясь, пока ты, Кейден, окажешься на рабочем месте, я решил совершить небольшую прогулку.

В душе Алесты зародилось нехорошее подозрение. Такое, будто бы ответ заранее известен и ей.

— Как связан Университет магической механики и портрет? — Кейден откинул прядь волос, упавшую на лицо, и внимательно посмотрел на Вогана Спрейка. Алеста для него в этот момент будто и вовсе перестала существовать.

— Ты спрашиваешь об этом так, будто ни разу не был внутри него. На всякий случай, напомню: к портерам в Университете магической механики относятся особенно уважительно. Под них выделена целая стена весьма внушительного холла, прямо напротив парадного входа. В центре висят внушительных размеров портреты основателей этого места, ректоров и деканов. Окружают их портреты деятелей нашего королевства, внесших вклад в развитие магической науки. Портрет твоего отца, Кейден, тоже там висит. Весьма искусно исполненный.

Интересно, есть ли среди них портрет Бейлы Дэвис? Или лавка магических артефактов и парочка новых методов — слишком скромный вклад в эту самую науку?

У Вогана Спрейка была почти точно такая же сумка, как у Кейдена. И он тоже носил её перекинутой через плечо. Вот только Воган Спрейк задуманное завершил: пошарил ладонью во внутренностях сумки и извлек на свет простой коричневый конверт.

— По левую и по правую сторону от портретов магических деятелей, — продолжил экскурсию Воган Спрейк, — висят портреты студентов — тех, что добились неплохих успехов в учебе и магических исследованиях. Лучших из лучших. Кстати. Знал я одну такую студентку. Даже работал с ней некоторое время.

Если бы Воган Спрейк предложил открыть этот конверт Алесте, у неё ничего не получилось бы. Руки затряслись, будто Алесту сразило ужасное потрясение.

Хотя потрясение было ещё впереди. Совсем близко.

Воган Спрейк открыл конверт, и карточка наконец стала видна и Кейдену, и Алесте.

На ней была изображена девушка. Строгая синяя блузка — даже не приходится сомневаться, что девушка эта относится к студентам высшего учебного заведения. А уж какая направленность этому заведению характерна, не так и важно. И всё-таки во взгляде её есть доля лукавства: зелёные глаза с длинными ресницами и изящной коричневой стрелкой чуть прищурены, будто она раздумывает, как обмануть художника. На нежно-розовых губах — полуулыбка, какая свойственна всем умным людям. Щеки покрывает лёгкий румянец, придающий портрету живости.

Волосы аккуратно уложены. Вместо того чтобы биться неугомонной волной, они, закруглившись, плавно спускаются к плечам и будто очерчивают холмистую местность. По левую сторону от пробора приколот металлический цветок — невесомый, почти полупрозрачный.

Волосы рыжие.

И глаза легко узнаются, даже несмотря на то, что подведены.

Улыбка, быть может, не из тех, что часто появлялись на лице Алесты. И всё-таки она сможет так улыбнуться. Сможет, если захочет. Сейчас хочется скорее кричать. Как будто кто-то свыше сможет услышать. И наконец внести в этот мир чуть больше света и справедливости.

— Мне кажется, это я, — призналась Алеста.

— Это не ты, — Кейден качнул головой. Его щеки тоже были куда более красными, чем у девушки на портрете. — Хотя она и очень похожа на тебя.

И вновь, закружившись в водовороте собственных чувств, он упустил самое важное.

Зато Воган Спрейк посмотрел на Алесту заинтересовано — даже более заинтересованно, чем прежде. Но ничего не сказал, ожидая, пока она сама продолжит говорить.

Морозный воздух обжёг легкие — Алеста сделала слишком глубокий вдох. Но произнесла всего четыре слова:

— Это я его убила.

Так мало слов, но каждое звучит страшнее приговора.

Год от года зимы становятся всё теплее. Это подтвердит всякий, кто прожил на свете хоть сколько-нибудь много лет. Ещё десяток лет назад из дома невозможно было выйти, не надев шапок. А два десятка лет никто не смел даже нос наружу