После измены. Он тебя любит - Рина Каримова

Жданов не отказывается от моего дела. Кузнецов давит на Таирова, тем самым отвлекая его. Теперь еще и Пылаев, похоже, подключиться, чтобы свести давние счеты со своим конкурентом.

Однако мне все равно не по себе. Тревожно. Очень. И чувства растрепанные. Не могу в себе разобраться.

Да что со мной?

Решаю пока просто не думать. Фокусируюсь на блоге, который теперь остается моей единственной работой.

* * *

Через несколько дней мы с Таировым встречаемся. В присутствии наших адвокатов.

Невольно отмечаю, что вид у бывшего… уставший.

Наверное, с первого взгляда так и не скажешь. Или если не знать его хорошо, то и не догадаешься. Держится он уверенно. Выглядит угрожающе. В общем, произнести нужное впечатление всегда умел.

Многие его конкуренты в бизнесе предпочитали с ним просто не связываться. Во всяком случае, в открытую не конкурировать. Понимали, чем это может закончиться.

Таиров никогда не остановится, пока своего не добьется.

Однако таким как сейчас, я не видела его давно. Возможно, только на заре бизнеса. Когда Эмир только поднимался, начинал свой путь к самой вершине.

С тех пор много воды утекло.

А теперь он заходит в один из кабинетов бизнес-центра, где у нас сегодня назначена встреча, и вид у него такой, что невольно вспоминаются слова моего редактора, насчет проверок от Кузнецова.

Похоже, происходит нечто очень серьезное. Во всяком случае, глаза у Таирова покрасневшие. Видимо, ночи проходят без сна.

Неужели Пылаев тоже успел в тот костер, который развел Кузнецов, дрова подбросить?

Вероятно…

— Я занят, — рявкает бывший, отвечая на звонок.

Мигом разговор прерывает. Потом смотрит на экран телефона, будто какое-то сообщение читает. Мрачнеет еще сильнее.

Однако через несколько секунд он отключает мобильный, кладет его в карман и переводит взгляд на меня.

— Приступим, — заявляет он.

Смотрю на Жданова. Отмечаю, что адвокат тоже меня очень внимательно изучает.

Дальше начинается беседа про несостоявшийся раздел имущества. И я как не стараюсь, не могу заставить себя вникнуть в ее суть, ведь ход мыслей вечно ускользает в другую сторону.

Не о том я думаю. Не о том.

И пусть осознаю это, а поменять ничего не могу. Не получается у меня.

— Ваша клиентка сама отказалась от раздела имущества, — заявляет адвокат Таирова. — Сейчас ее претензии выглядят абсолютно беспочвенными. Мой клиент предлагал ей законно причитающуюся долю, однако она сбежала от него на другой конец страны. Более того, скрыла факт рождения ребенка. Тут можно долго спорить и разбираться, но поведение вашей клиентки, как минимум, нельзя назвать… хм, стабильным.

Таиров бросает на адвоката такой взгляд, что тот сразу тушуется.

— Это вызовет много вопросов, если дело дойдет до суда, — заключает наконец. — Не поймите меня превратно, однако для всех будет лучше договориться сейчас. На берегу.

— Нет, никакой проблемы пойти в суд, — парирует Жданов. — Те жалкие подачки, которые предлагал ваш клиент…

— Он предложил половину всего!

— Я же и сказал — жалкие, — заключает невозмутимо. — Вы понимаете, что когда люди в паре, то деньги приходят на семью? Кто знает, был бы у господина Таирова настолько успешный бизнес, если бы Вера в свое время не дала бы ему достойный тыл?

— Вы на пустом месте…

— У нас вполне конкретные претензии.

Жданов, конечно, свое дело знает. Действует он холодно и четко. Если в самом начале встречи адвокат Таирова кажется мне сильным специалистом, то очень быстро впечатление меняется. Он блекнет на фоне того, как держится Жданов, который буквально разносит каждый довод противника в пух и прах.

На какой-то момент даже забываю, где нахожусь. Просто слушаю разговор, и кажется, будто это не моя жизнь, а кино. Фильм, разворачивающийся на экране. Ничего общего с реальностью этот фильм не имеет.

Однако же нет. Это реально. Более чем.

И слушая дальнейшую перепалку, мысль мелькает только одна — как мы до такого дошли? До всех этих выяснений? До судебных тяжб?

Любили друг друга. Сильно любили. Но похоже, все это происходило в другой жизни, а не сейчас.

Когда любят, не предают, не изменяют направо и налево.

Если бы происшедшее было роковой ошибкой, если бы случилось только один раз, но… хотя о чем я думаю? И одного раза достаточно.

Таиров вообще не видел проблемы в своих изменах.

Похоже, не видит он этого и сейчас.

Ладно, хватит. Зачем я об этом думаю?

Нервно мотаю головой, стараясь отогнать непрошенные мысли куда подальше. Переключаю все внимание на обсуждение, которое идет между адвокатами. Жданов объясняет, что именно мне причитается. Адвокат Таирова пробует отразить любые его аргументы.

Когда вдруг сам Таиров заявляет:

— Хватит, — говорит он. — Не вижу смысла это дальше обсуждать.

— Да, — соглашается его адвокат. — Я тоже считаю требования совершенно неприемлемыми. Поэтому…

— Помолчи, — обрывает его Таиров и на Жданова взгляд переводит. — Я не буду ничего делить с единственной женщиной, которую любил и люблю до сих пор. С той, которая родила мне детей. Раз так все складывается, то я согласен на все ее требования, касающиеся имущества и капиталов.

— Что? — хрипит его адвокат. — Господин Таиров, вы же просто…

— Бредом мы заняты, — бросает бывший. — Я и разводиться не собирался. А имущество делить так точно. И раз поднялся этот вопрос, раз она так хочет, то я согласен отдать ей все.

— Но как же…

— А это вам виднее — как, — чеканит Таиров. — Оформите бумаги таким образом, чтобы Вера получила все, что требуется. Не будет никакого суда. Никакого раздела имущества.

Жданов хмурится. Адвокат Таирова бледнеет.

Застываю. С недоумением смотрю на бывшего.

— Я понял, Вер, сейчас я действительно все понял. По-настоящему.

— Что ты понял?

— А ты слышала, — плечами пожимает. — Люблю я тебя. А раз так, то не вижу смысла этой ерундой заниматься. Делить что-то. Общаться через адвокатов. Короче, все. Я тебе отдаю столько, сколько ты хочешь. Все. И этот твой Жданов сейчас очень верно подметил. Без тебя у меня бы ни черта не было. Мне одному это было не так важно. Для тебя лучшего всегда хотел. Для нашей семьи. Для Ксюши. Ну теперь и для малого нашего. Для Кирилла. Все самое лучшее. И что теперь? Без того я дров наломал достаточно, чтобы дальше себя закапывать еще глубже. Ничего я со своей любимой женщиной делить не стану. И со своими детьми тоже. Все — твое. Заканчиваем фарс.

Сказав это, Таиров поднимается, направляется на выход.

Немая сцена.

Даже Жданов не находится с ответом.

А меня будто неведомое чувство заставляет подняться. Словно бы вверх подбрасывает. Резко.

И я