Подарок для Императора. Меж двух огней - Мара Черная

— Да неужели? — едкая усмешка сорвалась с губ.

Не думал, что он решится сказать это вслух. Понимает ли он, что слов обратно не взять? Понимает ли, что зашёл слишком далеко, и этого я ему уже не прощу?

— На колени и благодари! — Калантиэль встал, вышел из-за стола и повелительно указал на пол перед собой.

— Ты считал, сколько раз я тебе спасал жизнь? И не только от смерти, — сердце колотилось, голос рваными ошмётками вырывался из горла.

Как ему только совесть позволяет говорить такое⁈ Осталась ли она у него или его разум застилает густой туман безумия? Настолько густой, что ни проблеска не добирается до сознания.

— На колени, отродье предателей, поднимай корону и благодари за мою милость! Или отправишься к таким же неблагодарным маменьке и папеньке, — псих ядовито скривился, а на плечи будто груда камней осыпалась.

Либо я сейчас уйду, либо убью его. Меч в ножнах так и просился в руку, так и зудело в груди, в висках пульсировала жажда снести чёртову голову ублюдка. Пальцы подрагивали в ожидании момента, чтобы выхватить оружие и броситься вперёд. Ещё капля, и сосуд переполнится, и вслед за собой эта капля необратимо утащит остатки самообладания.

Нет! Нельзя! Не время! Терпи Хельвдан, недолго осталось! Будь мудрее, будь спокойнее и не поддавайся на эти жестокие провокации!

Я рвано дёрнулся в сторону и выскочил за дверь, захлопнув её за собой так, что грохот пронёсся по пустым коридорам оглушающей волной.

К чёрту этого больного! Нет сил больше с ним возиться. С каждым днём всё хуже и хуже, и эти разговоры о родителях, о предательстве, напоминания о его «великодушном» спасении моей жизни не сулят ничего хорошего. Я никогда не зависел от тебя, Калантиэль, и не буду. Ты не верил, что я могу уйти, а я уйду.

Пора. Пока не поздно. Нужно забирать Миру и бежать. Мы ещё добьёмся правды и справедливости, отстоим Иллеманну, подавим беорхийские натиски, и не допустим упадка из-за спятившего Императора. Сыграем тихо и хитро, но сначала нужно выбираться из опасной хватки.

Мирана

Лея сидела совсем близко и чутко гладила меня по руке. В её бездонных глазах не отображалось ни капли злости, осуждения или обиды.

— Эти мегеры кого угодно со свету сживут, — тонкий голос светловолосой красавицы вернул в реальность. — Не повезло тебе, конечно, впасть в их немилость.

— Лея, ты… — нужные мысли никак не лезли в голову. — Ты меня не презираешь? После того, как Хельвдан… И я…

Я боялась ранить нежное девичье сердце ещё больше, оттого слова застревали в горле. Но на лице девушки ни один мускул не дрогнул при упоминании неприятной темы, будто она не испытывала сожаления из-за случившегося. Не понимаю…

— Знаешь, поначалу я злилась. Очень. Что скрывать, я хотела тебя прибить! — она поморщила аккуратный носик, а ладошкой разгладила складку на белоснежном переднике. — Но затем поставила себя на твоё место, — короткий вздох. — У тебя такая судьба трудная: вечно какие-то неприятности, вокруг опасность, и всё наперекор твоим желаниям. Пусть хотя бы любовь тебе достанется. Ты не выбирала оказаться здесь, ещё и почти в заложниках, а я даже работу служанки выбрала сама, чтобы попасть во дворец, — тяжёлая пауза повисла в комнате густым полотном, оседая на хрупкие плечи. — Да и вообще, Париса и Хели правы — я не была бы с ним счастлива, ведь его сердце уже занято тобой. Уверена, он меня никогда не любил, просто согласился на брак и старался привыкнуть. Нет более несчастной женщины, чем та, что стучит в закрытую дверь, не так ли?

Сочная летняя зелень её глаз согревала, напряжение между нами стремительно таяло от ласкового взгляда. Она действительно больше не держала зла. Я чувствовала это. Удивительно, как легко человек может отпустить обиду и встать на сторону своего обидчика.

— А про стерв этих даже не думай, — между тем продолжила Лея, игриво теребя золотистый локон. — Хели скоро докопается до истины и ничего тебе не будет. С радостью посмотрю, как их накажут за интриги и клевету.

— Ты веришь, что это не я?

— Конечно!

— Но столько доказательств…

— Ай! — она махнула рукой. — Поверь, они и не на такое способны, лишь бы не потерять свою позицию при Повелителе. Уж я их знаю. Это во-первых. А во-вторых, — она взяла с подноса пару ягод и закинула в рот, второй рукой пододвигая ко мне глубокую тарелку с чем-то горячим, — у тебя не было причин это делать. Я знаю, что ты влюблена в Хели, и как ненавидишь, когда тебя причисляют к любовницам Повелителя. Так что делаю вывод, что тебе не нужен наш Император. А значит, устранять тебе этих дамочек незачем.

— Ты права, не нужен, и устранять незачем, — согласилась с её доводами и приняла еду. Желудок истошно забурчал, напоминая, как давно мы с ним не ели.

Тушёное мясо с овощами пахло изумительно, как и всё, что готовила Париса. Я с удовольствием поглотила содержимое посудины в считанные минуты, тишины которых Лея не прерывала, позволяя вдоволь насытиться, не отвлекаясь на болтовню. Девушка тем временем изящно подхватила заварник и разлила по расписным чашкам ягодный отвар.

— Не возражаешь, если я останусь на чай? — она подмигнула. — Будем тебя отвлекать от печальных мыслей о нехорошем.

Я благодарно кивнула, а Лея задорно захохотала.

— Вот и отлично!

Мы забрались на кровать с ногами: я откинулась на подушки, а она легла поперёк на живот, опираясь на локти. Внезапная союзница шутила, раскрывала тайны придворных, делилась последними сплетнями и своим мнением по их поводу, и снова шутила. Мы заливались смехом, активно обсуждали новый вид усов смотрителя Делиса, его тайные чувства к Парисе, которые уже давно ни для кого не тайные, как каждая из нас познакомилась с де-Миртом. Отвар в чашках заканчивался раза три, пока не закончился и в заварнике. Настроение заметно улучшилось. Как минимум, уже не хотелось зарываться под одеяло подальше от мира, даже появился некий оптимизм и надежда на то, что история с наложницами закончится хорошо. Лея вселяла чувство уверенности и спокойствия, заражая своим примером. Душевный разговор с подругой — лучшее лекарство от хандры. Могу ли я теперь считать Лею своей подругой?

— Не хочется, но уже нужно уходить, — с нотками сожаления в голосе констатировала Лея, взглянув на холодный лунный свет, медленно растёкшийся по ковру бледной лужей. — И тебе нужно отдыхать, и мне бы тоже не помешало. Завтра ещё зайду! Я